— Они показались мне очень добрыми.
Подошел ее отец.
— У Назарета дурная репутация, — сказал он, — И этот Иисус… Я задал ему несколько вопросов о Писании, и он…
— …показал, что знает Закон лучше, чем ты, — встрял появившийся за спиной отца Сильван и рассмеялся. — Когда ты спросил его о том отрывке из Осии, твоем любимом, который ты всегда цитируешь, насчет земли оплакивающей…
— Да, да! — буркнул Натан.
— Он попросил меня передать тебе это. — Мария протянула отцу посох, сделанный Иисусом и Иосифом.
Они настояли на том, чтобы она взяла его, как будто хотели смягчить Натана. Девочка возражала: посох слишком хорош и стоил им немалых трудов, но они были непреклонны.
— Что?
Отец выхватил посох и стал рассматривать. Уголки его рта подергивались. Он все вертел его, рассматривал тонкую работу, а потом вдруг отбросил в сторону с возгласом:
— Суета сует!
Мария вздрогнула. Сильван наклонился и поднял его.
— Грешно относиться с пренебрежением к такому подарку, — сказал он.
— Вот как? — раздраженно хмыкнул Натан. — И где об этом сказано в Писании?
Он повернулся и ушел.
Сильван постоял, водя пальцами по посоху.
— Когда увидишь Иисуса, обязательно спроси его об этом, — сказал он. — Уверен, что в Писании что-нибудь да сказано об уважении к дарам. И он наверняка знает и в какой книге, и какой стих.
— Я больше не встречусь с Иисусом, — печально проговорила Мария.
Да, рассчитывать на это не приходилось. Что же касается новой подружки, Кассии, Мария твердо решила навестить ее, благо она тоже из Магдалы. Отец наверняка запретил бы это, она чувствовала, что он не одобрил бы ни Кассию, ни ее семью. Но даже самый грозный отец не может запретить то, о чем он не знает.
Магдала ждала возвращающихся паломников, чтобы приветствовать их. Обычно люди, вернувшиеся из Иерусалима, несколько дней находились в центре всеобщего внимания. Их расспрашивали обо всем — об улицах святого города, об облике иноземных иудеев, о великолепии храма. Порой казалось, что этот общий интерес, граничащий с восхищением, кружит голову даже больше, чем само соприкосновение со святыней. Но потом интерес спадал, тем более, что близился святой праздник — День Искупления, и в Иерусалим уже собиралась другая группа верующих.
Прошло несколько недель, отмеренных шестью Шаббатами, прежде чем Мария и Кассия встретились снова. Им удалось перемолвиться словом и договориться о времени, когда Мария придет в дом Кассии и разделит трапезу с ее родственниками. Визит намечался на вторую половину дня. Предполагалось, что в это время Мария пойдет смотреть на работу мастерицы из Тира, ткавшей необыкновенной красоты ковры. Мария и вправду несколько минут следила за виртуозным переплетением узора, восхитилась им. пришла к выводу, что у нее в жизни ничего подобного не получится, и, ускользнув из расположенной под навесом у озера мастерской, пробралась через заполненный народом рынок и поспешила на север, где в холмистой части города расположился новый квартал.
