Смальта. Розовая, горчичная, золотая.
Византийский мотив, стилизация…
Вот дурак –
засмотрелся, а надо работать.
Осколков стая,
в свете лампы блеснув,
шумно спархивает во мрак.
Глухо бряцает об пол,
эхом летит по залу.
Извини меня, брат-художник,
ты был хорош.
Он сбивает последний кусок
и глядит устало
на уродливый серый квадрат,
бетонную плешь.
Что тут сделаешь за ночь?
Вот ты,
вот скажи на милость,
отрывался ли кто-то хоть раз
от своей возни –
взглядом стену окинуть,
заметить, что изменилась?
Сталин,
после Гагарин,
потом Спаситель,
а кто за ним?
Ладно, дайте взглянуть пока,
что у нас в запасе.
Я вам что,
рисовальщик букв на стене мелком?
Как вы это себе представляли?
Камланья, пассы?
Что мне сделать из черного с белым?
Зебру?
Штрих-код?
Ладно, времени мало,
инструкций уже не будет.
А сверяться со свежим курсом –
для простаков.
Черно-белый портрет
несут нарядные люди:
сонный взгляд, ястребиный нос
и круги очков.
Он выходит из павильона
в рассветной дымке:
завтра ждать премиальных,
хотя скорее – облав,
а сегодня он просто усталый
идёт к Ордынке
и поёт на забытый мотив
«там та-дам та-да».
март 2014
