Форварды покидают поле | страница 37



— Не помню, когда мы с тобой последний раз встречались.

— А я помню. Приятно встречать школьных товарищей.

— Да, — согласился я.

— Ты спешишь?

— Нет, а ты?

— Я с удовольствием погуляю. Хочешь, пойдем в Купеческий сад на вечер молодежи — у меня пропуск на двоих. Я только забегу домой предупредить маму.

— Надо бы переодеться, — неуверенно говорю я.

— Причешись, и все. — Она протянула мне белую гребенку.

Насчет переодевания я сказал просто так. Мой гардероб состоял из стареньких брюк, которые были на мне, и косоворотки, севшей после стирки так, что даже ворот не застегивался.

Пока я расчесывал волосы, Зина не сводила с меня глаз и щебетала:

— Все же ты отчаянный, Вова. Ведь их было двое, они могли тебя здорово отделать.

— Ну, положим!

Это уже было бахвальством. Сейчас она скажет: «Вова, скромностью ты никогда не отличался». Но тут мы подошли к ее дому, и я остался у ворот, пока она ходила к маме. Я заметил: когда я остаюсь один, спесь мигом сходит с меня. Но что делать дальше? Ведь старик ждет денег. Если я пойду с Зиной на вечер, червонец раздобыть не удастся. Как быть?

— О чем ты задумался? — голос Зины прозвучал неожиданно.

— Ты уже вернулась?

— Я ведь только сказала дома, куда иду.

— А с кем — сказала?

— Конечно!

— Твоя мама не очень-то обрадовалась, наверное.

— Не очень, — в тон ответила Зина.

В школе меня распекали на всех собраниях, значит, и Зининой маме я врезался в память. Но у девчонок толком не узнаешь.

— Мама знает, что я с плохими мальчишками не дружу.

— А со мной разве дружишь?

Зина снисходительно улыбнулась, две веселые ямочки появились на ее щеках.

— Ты сомневаешься в моей дружбе? Значит, не веришь и в свою.

— Верить я верю, но дружба, мне кажется, должна быть не такой. Случайно встретиться — разве это значит дружить?

— Да, мы редко видимся, но у меня сейчас по горло нагрузок, Вова. Я ведь по поручению райкома работаю с отрядом юных ленинцев.

— Скучное дело.

— Нет, очень интересно! Мы только что возвратились из похода в Голосеевский лес. Вот весело было! Представляешь — привал в лесу, песни у костра. А запевала у нас в отряде…

— До Степки ему далеко. Вот поет, почище Шаляпина.

— Вова, не преувеличивай. Будто ты слышал Шаляпина!

— Клянусь. Точильщик как запоет — все ребята плачут навзрыд.

— Точильщик? Странная фамилия.

— Это не фамилия. Он ходит по дворам и точит ножи.

— А какие он знает песни?

— О двенадцати разбойниках, «Ревела буря, гром гремел», «Не скорби ты, мать родная», «Заковали меня в кандалы».