— Приветствую вас! — сказал мистик.
Фигуры в капюшонах подняли оружие.
— Не беспокойтесь! Мы были очарованы вашим пением и посчитали, что лучше не прерывать вашего тоста. У вас нет причины бояться нас.
«Он сказал, чтобы они не тревожились? — подумал Гопал. — Им не нужно бояться нас?»
Одна из тварей, пытаясь успокоиться, шагнула вперед, чтобы получше разглядеть их. Желтые огни горели там, где должны были быть глаза. Мерцание в его глазницах высвечивало пепельно-серое, пузырящееся и сгнившее лицо.
— Это всего лишь старый да малый, — засмеялось существо, разворачиваясь и падая на свое место у огня.
— Добро пожаловать, чужеземцы, — заверещал кто-то из тумана.
Возникая из голубой дымки, он сбросил с головы капюшон. Его лицо было таким же бледным и ободранным, как и у первого, как будто он был уже когда-то похоронен. Остальные тоже сняли капюшоны, обнажая те же отвратительные черты различных пропорций.
— Присоединяйтесь, — пригласил ближайший к ним.
— Тост за нашего хозяина! — проскрежетал он, чокаясь с остальными. Двое из них столкнулись руками. Палец одного отвалился и упал в кубок другого.
— Посмотри, что ты сделал с моим напитком.
Существо вынуло палец из чаши и выбросило его в огонь. Палец некоторое время извивался, потом зашипел, почернел и вспыхнул, пожираемый пламенем костра. Тот, который потерял палец, неудержимо захохотал. Остальные с диким завыванием присоединились к нему.
— Они похожи на мертвецов, — прошептал Гопал, сомневаясь, стоит ли принимать это любезное приглашение.
— В нашем понимании смерти, они и есть мертвецы, — сказал Вьяса, беря его за руку и придвигая ближе.
— Нам понравилась ваша песня, — похвалил мистик, усаживаясь у огня и заставляя сесть и Гопала; юноша таращил глаза на своих гостеприимных хозяев.
— Он освободит нас из Била-свагры, — заскрипел один к одобрению остальных, вновь сдвинувших кубки.
Еще один обернулся к мистику.
— Бхутаната обещал взять всех, кто последует за ним на высшие планеты.
— Вон из этой дыры, — засмеялся другой. — К свету!
— Чтобы взять молодые тела из чистой, теплой плоти.
— Вселиться в молодые тела из чистой, теплой плоти, — взвыл еще один.
Его красный язык обтер бледную верхнюю губу. Кожа отслаивалась с его пальцев как сухая бумага.
— Попробовать молодые тела из чистой, теплой плоти, — завопил другой. Двое из них покатились в туман, смеясь и хихикая, как дети. Чокнувшись, они выпили еще раз.
Один подвинулся ближе к Гопалу.
— Меня называют Мустика, — невнятно сказал он.
