Судама коснулся конца своей дунды, и при звуке «даника» наконечник посоха загорелся неясным светом. Брахмачарья и следом за ним Нимаи пробирались через тускло освещенные кусты все глубже в лес. Вскоре неясный огонек поглотила тьма.
Вьяса сделал то же самое, что и Судама, и зажег свою трибунду.
— Пойдем. Попробуем пойти по этому пути.
Он быстро пошел по тому, что в темноте ощущалось как дорога. Та же бледно-голубая дымка покрывала землю, за исключением склонов, больших валунов или агонизирующих деревьев. Вокруг было темно. Свет трибунды мистика не мог проникнуть слишком далеко. Он позволял им видеть не более чем на двадцать пять футов.
— Я не понимаю, — признался Гопал.
— Что именно ты не понимаешь?
— Храм, из которого мы вышли, тот же самый, в который мы вошли на Бху. Как одно и то же место может существовать сразу в двух Кругах?
— Я догадывался о такой возможности, когда мы в первый раз нашли этот храм у ручья, — объяснил Вьяса. — Наше присутствие здесь подтверждает мои подозрения.
Вьяса рассказал, как многие века назад дэвы соорудили особые храмы, названные дварами. Пользуясь специальными мантрами, путешественник мог пройти через эти двери в другие Круги и планеты по своему желанию. Так было во времена, предшествующие Войнам, перед тем как Била-свагра была опечатана. После того как Била-свагра была закрыта, считалось, что дэвы разрушили все храмы-двары, но очевидно, что это не так.
Вьяса увидел вдалеке тусклые желтые огоньки, танцующие над неизменным туманом:
— Нагаратна.
— Что? — Гопал не был уверен, что Вьяса говорит о том, что видит.
— Самоцветные змеи. Эти огоньки, которые ты видишь. Многие живые формы имеют здесь свои собственные огни. Огни, которые ты видишь, — это самоцветы в капюшонах у змей.
— Настоящие самоцветы?
— Не менее настоящие, чем их яд.
Продолжая смотреть на танцующие самоцветы, Гопал не сразу увидел то, что заметил Вьяса. Два угольно-черных быка были запряжены в карету. Их глаза подобно маякам рыскали по земле сквозь туман, привлекая внимание мистика. Огонь, пылающий где-то в тумане, освещал животных, впечатывающих свои раздвоенные копыта в землю. Белый дым вырывался из их ноздрей. Два вертикальных рога, более трех футов в длину, увенчивали их головы. К ним была привязана веревка или что-то такое, что могло служить поводьями.
Одно из животных, учуяв чужих, повернулось. Свет его глаз пересек их тропу. Гопал протер глаза, ослепленные ярким светом, и остановился. Морды быков были не мордами животных, а лицами людей и выглядели, как большие маски, растянутые до размеров, соответствующих их нынешним телам.
