На сей раз обвиняемые не просили, чтобы их судили по сокращенной форме. И вот я опять явилась в суд. И вот они опять здесь.
Придется мне пережить это все заново.
Я. Когда я начала с ними встречаться, об этом узнали в городе, и я потеряла все – у меня уже не было друзей, я осталась одна. Иногда они обращались со мной плохо, а иногда говорили: «Не беспокойся, мы же с тобой друзья». Тогда мне было тринадцать лет, и в то время я понимала только это, не больше. Они мне говорили: «Ты можешь нам доверять, не волнуйся».
Они не давали мне ни с кем общаться, совершенно ни с кем, потому что боялись, что я кому-нибудь что-нибудь расскажу… И я всегда жила… как бы это сказать… в мучениях.
Председательствующий. Но теперь-то вы уже вернулись к нормальной жизни?
Я. Нет, не вернулась. Больше у меня уже никогда не было никаких парней. И никогда не было случая стать невестой.
Председательствующий. Сколько вам сейчас лет?
Я. Двадцать три.
Председательствующий. Значит, если не считать этой истории, у вас больше не было никаких романов?
Я. Нет, больше не было.
Председательствующий. Никогда? И вы никогда не отдавались ни одному мужчине, испытывая радость от того, что можете отдаться?
Я. Нет. Давайте я вам объясню. В Сан-Мартино у меня больше уже не может быть нормальной жизни. Потому что вокруг они, а они… Честно говоря, господин судья, мне даже страшно выходить из этого зала, потому что я уже видела, какими на меня там, на улице, смотрят глазами и как там надо мной насмехались, когда я сюда входила.
Председательствующий. Вы нам рассказывали, что вас вывозили на разных машинах. Не можете ли вы вспомнить – видел ли вас тогда кто-нибудь из посторонних и не пытались ли вы кричать?
