Прошло два дня. Прошло сорок часов или, может, чуть меньше, и я снова вернулась в полицейское управление. Но не для того, чтобы продолжать давать показания. Нет, не для этого.
Мои родители узнали, что я заявила в полицию.
И об этом им сказал Микеле Яннелло. Опять он. Опять они.
Сегодня днем, совсем рано, он заявился к нам домой:
– Здравствуйте, синьора, добрый день.
Дверь ему открыла моя мама.
– А ваш муж дома?
– Нет, на работе, в Читтанове[31], возится там с машинами. Но к вечеру он вернется.
– А когда?
– Часам к семи или к половине восьмого. А зачем он тебе нужен, Микеле? Ты мне скажи, я ему передам.
В наш дом он так и не зашел. Странно, но моя мама почему-то не предложила ему войти.
– Вы бы повнимательнее приглядывали за своей дочкой, Анной Марией.
Мама немного притворила дверь.
– На днях она ходила к карабинерам и наверняка наболтала им какую-нибудь чушь. Сегодня вечером, около половины восьмого, я к вам еще вернусь, чтобы переговорить с вашим мужем. И тогда вам станет ясно, что вещи, о которых Анна треплется карабинерам, – это все было только шуткой, и на самом деле ничего такого не было. Да она и сама хорошо знает, как обстоят дела, а мы все люди женатые, отцы семейств… Мы порядочные люди, и Анна хорошо это знает. Так пусть она не корчит из себя дурочку, а иначе мы поговорим с ее отцом. Сегодня вечером я еще вернусь. Надеюсь, что все уладится.
А я сидела у себя в комнате и все это слышала.
Мама ничего не ответила. И даже не попрощалась. Закрыв за ним дверь, она появилась на пороге моей комнаты:
– Анна, чего ты там еще натворила? У нас что, какие-то неприятности?
Ума не приложу, как это Микеле узнал, что я была у карабинеров. Может, кто-нибудь видел, как я входила в полицейское управление или выходила из него. Или, может, подняли тревогу те два свидетеля, которых допрашивали карабинеры.
Днем я вернулась в полицейское управление. Там, как всегда, на месте был капитан.
– Послушайте, капитан…
– Привет, Анна! У тебя все в порядке?
– Да нет. Около вашего главного подъезда сейчас стоят мои родители. Микеле Яннелло узнал, что я подала заявление, и сказал им, что мы должны его забрать. И вот мои родители стоят внизу и ждут.
Мы сидели в его кабинете на втором этаже. Капитан встал из-за стола и выглянул в окно – посмотреть, стоят ли на улице мои родители. Ну да, они там.
Потом он вернулся к своему столу и сел. Немного помолчал – может, минуту, а может, и меньше. Потом снова встал:
