И еще я смотрю на маму, которая молча готовит ему обед.
И я думаю: вот сейчас я им все и расскажу. Вот сейчас я сяду за стол, на почетное место, посмотрю отцу прямо в лицо и все ему расскажу.
Могу себе представить, что бы из этого вышло! Вот это была бы сцена!
Но если уж я этого не сделала, когда мне было тринадцать лет, то не сделаю этого и сейчас. Нет, с ними мне говорить нельзя. Я-то знаю, заранее знаю, что они мне скажут. Что мне нужно помалкивать. Что я позор семьи, ее исчадие. И что если в городе узнают о том, что было, то для них настанут черные дни. А еще папа подумает, что это я сама во всем виновата. Нет, мой папа – он совсем не злой. Просто он человек старых понятий – человек, родившийся и поживший в Сан-Мартино, живущий по правилам и по принципам этой нашей земли, где считается, что мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина.
А я не хочу, чтобы отец на меня злился.
Утром, перед тем как выйти, я долго смотрела и на сестру. Она у нас такая красивая.
Вот уже месяц я работаю в Таурианове, в закусочной. Каждый вечер, когда я возвращаюсь домой, от меня воняет жареным. И моя кожа, и мои волосы – все провоняло жареным. А тесто, из которого я делаю аранчини[29], оно у меня даже под ногтями – прямо как земля под ногтями моего отца. Я весь день что-то делаю. Выхожу из дому. Еду на работу. Вот так, потихоньку, день и проходит. Стоять на кухне, у плиты, и жарить – на этом много не заработаешь. Но все, сколько бы я ни заработала, я отдаю маме. Деньги меня не интересуют. Так или иначе, но работа – это всего лишь начало. Начало для того, чтобы уехать из Сан-Мартино, изменить жизнь. И я это пробую во второй раз.
Когда в закусочную вошел карабинер[30], я думала о сестренке. Он был в форме. Это фельдфебель К.
Я его хорошо знаю, потому что он работал у нас в Сан-Мартино, в полицейском управлении.
Вытащив шумовкой из фритюрницы последний аранчини, я вымыла руки и вышла в зал.
Это было 15 сентября 2002 года, в восемь часов. Я помню все – и день, и час. Помню свое лицо. И лицо фельдфебеля.
Не помню только одного – почему я это сделала. Но я это сделала.
– Здравствуйте, офицер.
– А… это ты, Анна Мария! Привет.
– Извините, что я вас отрываю, офицер…
Я подошла к нему и заговорила тише. И он тоже заговорил тише.
– Я сейчас на работе и не могу отлучиться. Мне нужно вам кое-что рассказать… Это очень неприятное дело. И очень важное. Вы должны меня выслушать. И пожалуйста, никому не говорите, что я с вами разговаривала. Пожалуйста, никому, умоляю вас. Но вы должны придумать, как мне помочь. Я вам расскажу все, а вы уж потом проведете свое расследование… и мне поможете.
