Сергей закрыл глаза.
«Где я?»
Мысли ворочались с таким трудом, будто в голову залили банку клея.
Теперь, когда мир снова погрузился во мрак, Сергей отчетливо расслышал звуки капающей воды.
Что ж, насколько бы плохо ни выглядели трубы, но они явно используются.
А что если это морг?!
Догадка заставила подскочить на месте. Сергей сел, судорожно осмотрелся по сторонам. Небольшая каморка, примерно два на четыре метра. Стены сложены из темного камня, в швах угнездилась какая-то белесая плесень. Имеется дверь — деревянная, по виду довольно массивная, только низкая — немногим выше полутора метров. Впрочем, местами тоже покрыта плесенью, да к тому же рассохлась. Над дверью, на остром крюке, закреплен фонарь грязного стекла.
Сергей сглотнул.
Вполне себе отдельная камера в морге… Вот только очень старом морге. Вряд ли такие можно отыскать в центре России. Да и какой смысл делать отдельные камеры? Значит… тюрьма? Карцер? Ближе к истине.
«Что же вчера случилось? Вчера ли?»
В памяти витали воспоминания о шаровой молнии, за которыми следовала темнота.
Сергей тяжело выдохнул, покачал головой.
Сильно зачесался лоб. Сергей поднес руку к лицу, и его взгляд скользнул по ладони. Укол ужаса заставил вздрогнуть и непроизвольно отпрянуть назад. Спина уперлась во что-то холодное и липкое. Но это ощущение не коснулось разума. Внимание приковала собственная рука. Если сероватый цвет ладони еще можно списать на игры тусклого света, то грубо сшитые края кожи заставили похолодеть изнутри. Сердце подпрыгнуло до горла, да так там и осталось, бешено колотясь, будто рвалось наружу. В висках назойливо стучало, во рту появился привкус желчи.
«Нет! Это сон!»
Сергей медленно отвел руку от лица. Один шов пересекал предплечье с внутренней стороны — от ладони до сгиба локтя. Второй красовался на внешней стороне ладони. Кожа, прихваченная серыми нитками, топорщилась. Кое-где сквозь шов просматривалось красноватое мясо.
Сергей никогда не жаловался на крепость своего желудка, не боялся вида крови, но сейчас чувствовал, как внутренности сжимаются в тугой комок, готовые исторгнуть из себя все содержимое.
«Сон!..»
Бывают ли столь яркие сны?
Ощущение холода исчезло, уступив место жару. На лбу набухли капли пота, лицо горело.
«Без паники. После встречи с шаровой молнией всякое может случиться. Главное, что жив. А раны… хрен с ними. Заживут. Только бы зашить по-человечески…»
Мысли выстраивались более-менее стройно. Не путались, не толкались. Это немного успокаивало. Сергей сплюнул на пол. Сам он сидел на жестком ложе, высотой примерно в метр. Металл или камень — не понять. Поверхность гладкая, отшлифованная.
