Захочешь спросить дорогу — а не у кого.
Неожиданно ветер донес до Сергея отдаленный звук. Будто шелест прибоя. Порыв — и снова тишина.
Почудилось?
Остановиться, задержать дыхание, прикрыть глаза. Действительно звук! Больше всего похож на… на крик. Крик, одновременно рвущийся из множества глоток. Что-то празднуют или кого-то убивают? Но альтернативы, похоже, нет — придется идти на шум.
У одного из домов-мастерских Сергей разглядел странного вида бочку. Деревянная, стянута обручами, но с короткой широкой трубкой, вмонтированной в бок. Что-то типа крана, но гораздо более простотой конструкции.
Бочка для вина? На улице?
Не поленившись, Сергей подошел к ней вплотную. Под ногами захлюпала глина. Похоже, что кто-то не пожалел воды, чтобы от души намочить кусок сухой улицы. А что если…
Сергей опустил руку в бочку. Пальцы обожгла приятная прохлада. Воды.
Да! То, что нужно!
По спине от предвкушения пробежали мурашки.
Неужели удастся избавиться от ощущения ходячей помойки?
Бросив быстрый взгляд на улицу — никого, — Сергей взялся за края бочки и как можно тише залез в нее. Холод сначала коснулся одной ноги, потом другой, затем поднялся по торсу и сомкнулся над головой.
Тихое монотонное гудение в ушах — блаженство.
Если хоть кто-нибудь его видел, если не дай бог хозяева дома-лавки решат выйти прогуляться — незадачливому любителю водных процедур несдобровать. Но отчего-то думать об этом не хотелось. Вода приятно холодила натруженное тело, обнимала мягким коконом, снимала усталость.
Да, вот теперь можно жить. Теперь можно рассуждать здраво.
Прохлада превращалась в холод, проникающий под кожу. Но Сергей не спешил вылезать. Еще немного. Пусть руки и ноги начнут неметь. Пусть начнут стучать зубы. Вместе с нарастающим ознобом истаивают воспоминания о вони трущоб, о желтых глазах, о сгоревшем грабителе.
Он вынырнул с громким вздохом. Зубы действительно отбивали чечетку, руки слушались еле-еле.
«Прошу прощения», — проговорил Сергей мысленно, стоя возле бочки и стягивая с себя тяжелую ткань рясы. Теперь передвигаться в ней — сущее мучение. Но и выкидывать пока рано — вдруг пригодится.
Оставшись в одной набедренной повязке, он припустил бегом. Первые шаги дались с трудом. Ноги норовили подогнуться, ступали неуверенно. Но чем дальше, тем сильнее разгонялась по жилам кровь, тем проще становилось передвигаться. Последние сомнения по поводу вынужденного купания развеялись. Немного стыдно перед хозяевами бочки, но не настолько, чтобы корить себя. Вода будто дала вторую жизнь, а большего сейчас и не требуется.
