Может быть, впрочем, в моих руках вся биопленка? Для того, чтобы выяснить это, ее надо, во всяком случае, прослушать.
С полным карманом драгоценного груза я вышел наружу, сел в машину и отъехал в сторонку, чтобы никому не мешать. Затем вынул наугад обрывок пленки, вставил его в аппарат и, дрожа от нетерпения, включил воспроизводитель...
- Уже сутки, как мы высадились на Орбанге. Да, сутки. По предложению капитана мы время измеряем в земных единицах. Так оно приятнее... На месте, с которого стартовал "Пелеон", привезший нас сюда, остался круг радиусом в три километра, выжженный ядерным огнем. Какой бесконечно далекой кажется Земля! А ведь у нас еще не самая дальняя экспедиция, - подумаешь, всего-навсего район Сириуса! Другие улетают подальше... После долгих лет полета так приятно ступать по твердой почве. Многое здесь создано нашими предшественниками, которые улетели на "Пелеоне". Они создали неплохую летающую лабораторию для исследования космических лучей (это, между прочим, одна из главных задач нашей экспедиции). Правда, оборудование сильно устарело, и нам придется его сменять. Хотя это и не так-то просто, думаю, что справимся со сменой оборудования быстро: ведь в нашем распоряжении имеются такие распрекрасные роботы. Я говорю - в нашем распоряжении. А на самом деле... Нет, об этом можно говорить лишь мысленно. Дело в следующем. В последние месяцы полета на "Пелеоне" я заметил, что Третий относится ко мне неприязненно, если можно так выразиться о роботе. Для окружающих это незаметно. Все распоряжения мои он выполняет, но всегда у него получается как-то так, что команды мои выглядят нелепыми. А ведь Третий мне непосредственно подчиняется, он должен слушаться меня, как марионетка. Поделился с Дикситом, он сказал, что это нервы. Может быть, действительно только моя мнительность? Поэтому я и воздерживаюсь пока от разговора с капитаном. А к Третьему формально придраться пока никак не удается...
Глуховатый голос моего аппарата оборвался. В наступившей тишине лишь неумолчно стрекотали цикады да глухо вздыхало море, разомлевшее от зноя. Я быстро сунул в узкую щель новый клочок биопленки.
- ...Таким остроумным путем нам удалось устранить рассеивание атмосферы в окружающем пространстве. Наши предшественники не смогли до этого додуматься и все пять лет мучились в тяжелых кислородных масках. Мы всего лишь полгода носили эти маски, и то надоели они хуже горькой редьки. "Молодчина, Герман", - сказал мне капитан, скупой на похвалу, когда я высказал ему свою идею - создать вокруг Орбанга мощные магнитные ловушки, которые задерживали бы воздух, лишая газовые молекулы возможности утечки. Какое наслаждение - сбросив прочь кислородные маски, бродить с открытым лицом, подставляя грудь совсем земному ветерку и жаркому земному солнцу! Только вот...
