С бьющимся сердцем разглядывал я три оставшихся крохотных обрывка пластика. Вот и все, что осталось у меня. Зной достиг высшей точки, но я уже не обращал на него внимания, хотя охлаждающие приспособления помогали довольно мало.
Но что это? Из рупора вдруг послышалось:
Хоть вожжи и ослабили,
Но все ж таки осла били,
Дребезжала жалко утварь,
Шевелись, скотина, у, тварь!
- Проклятие! - вслух пробормотал я. Мне попался, как я понял, обрывок пленки, на котором зафиксированы упражнения моделирующей машины из Лингвистического центра, который помещался неподалеку.
Предпоследний клочок...
Духи - навоз, навоз - духи,
Гуляли мы на воздухе,
И сказал я простодушно:
Просто душно, просто - душно...
"Действительно душно", - подумал я и рванул ворот рубашки. Последний обрывок...
Чем кровь заката, откровенней
Мятущийся, тревожный гений,
Он весь - застывший в горле крик...
Голос прервался. А это кто: машина - или человек? Я глубоко задумался, сидя под немилосердно палящим солнцем...
