Она внимательно слушала, ни на мгновение не отведя глаз.
– Ваше условие – не условие. Это единственный способ общения с такими детьми. И не волнуйтесь вы так – я знаю, что такое аутист. Моего последнего птенца родители увезли в прошлом году в Швецию – он заканчивает там математическую школу, выучил шведский раньше папы с мамой и ведёт практически нормальный образ жизни. А мне в письме написал, что «лубит». Он почему-то всегда ненавидел букву «ю». Так и написал «лублу Кору». А вы говорите, «не видит и не слышит». Полная чепуха. Они видят и слышат порой лучше нас, но только то, что им интересно.
После этих слов Лёша готов был наброситься на неё и немедленно заключить в объятия. У него было ощущение, как если бы самый главный врач снял прежний ошибочный диагноз малосведущих коллег.
– Это правда? – В голосе его звучали и беспомощность, и надежда.
– Порой родители больше нуждаются в услугах психотерапевтов, чем их дети, – было ему ответом.
Ему даже не пришло в голову, что слова её можно было расценить как дерзкие, – он смотрел на неё совсем другими глазами. Как на спасительницу. Хотя она ещё даже не видела Тиму.
– Вы думаете, что сумеете установить с ним контакт?
– Попробую. – Она поставила стакан с колой на столик – длинное предплечье, царственный жест руки – и поднялась: – Пошли знакомиться.
Уже потом, когда мир перевернулся, она призналась ему, что «узнала» его при первой же встрече.
– Я сразу услышала и увидела, КАК ты можешь любить. Слабого. Это очень важно – сильных все любят, – сказала она.
И ещё, она была очень удивлена, что имеет дело с папой ребёнка.
– Обычно мне приходится устанавливать контакт с мамами, готовыми на всё, – уточнила Кора.
Тима реагировал примерно так же, как и остальные дети с подобными проблемами: равнодушие, полное отторжение, истерики, холодная отчуждённость и, наконец, проблески доверия.
Кора, со своей стороны, была несокрушимо уверена в успехе, утверждая, что это не самый сложный случай.
И Лёша верил. Со всей силой веры, которая не требует доказательств.
Со временем появились и доказательства.
Кора дважды не пришла на занятия, заболев гриппом и не желая подвергать опасности заражения своего ученика.
Тима был безутешен. «Где Кора?!» – вопил он на все голоса, не соглашаясь принимать никакие объяснения. Лёша соединил их по телефону, и Кора говорила с ним минут десять. После разговора Тимофей успокоился и все дни терпеливо ждал выздоровления Коры, отказываясь играть даже в самые любимые математические игры с кем бы то ни было, включая Сеньку.
