- Отойдите, отойдите от столика! - взывал, обращаясь к густевшей толпе, кто-то из болельщиков, добровольно взявший на себя обязанности судьи. - Вы мешаете бойцам.
Он так и сказал - "бойцам".
- Не нужно, пусть остаются. Они не мешают, - быстро произнес Антон. Партнер удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.
Время начинать, а Шахимата все не было. "Может, забыл?" - подумал Антон, но тут же отверг эту мысль: роботы, как известно, никогда ничего не забывают, если им специально не размагничивают блоки памяти.
Болельщики заключали между собой пари.
Игра началась.
На каждую партию отводилось, как было оговорено вчера, по пятнадцать минут.
Вначале Антон каким-то чудом поддерживал позиционное равновесие. Однако он обдумывал каждый свой ход недопустимо долго для блица, и стрелка его часов неумолимо ползла к фатальному флажку, который вскоре начал угрожающе подниматься. И ни для кого не было неожиданностью, когда Антон уже в безнадежной позиции просрочил время и ему было зачтено поражение.
- Один - ноль в пользу Грегора Гарада! - провозгласил громко судья.
"Взять себя в руки! Все еще можно поправить". Антон торопливо бросил в рот успокаивающую таблетку, а его улыбающийся партнер тем временем перевел часы.
Таблетка, увы, не помогла. Вторая партия закончилась, как и первая, поражением Антона.
Во время игры лаборант каждую минуту отрывал взгляд от доски, словно высматривая кого-то.
Началась третья партия. Стараясь играть быстро, Антон с первых ходов умудрился получить весьма трудную позицию. Еще через десяток ходов его король попал под согласованные удары ферзя, слона и ладьи противника. Мат казался неизбежным, м Антон протянул уже руку, чтобы перевернуть своего короля в знак капитуляции, когда кто-то из болельщиков наступил ему на ногу. Скривившись от боли, Антон поднят голову, чтобы обругать недотепу, и едва не вскрикнул от радости; рядом стоял Шахимат.
Следуя совету, король Антона отказался от капитуляции, и не зря.
Фортуна смилостивилась над ним.
Болельщики вокруг игроков сгрудились теснее, стараясь не пропустить момент неизбежного финала.
- Волнуется, бедняга, - прошептал кто-то из немногочисленных болельщиков Антона.
И в самом деле, Антон стал вести себя, словно лунатик. Его рука рывками тянулась то к одной, то к другой фигуре, едва не касаясь их. Затем Антон делал ход, после чего вся процедура повторялась сызнова.
На доске происходило нечто непостижимое. Король лаборанта, покинув жалкое укрытие, добровольно двинулся вперед, навстречу испытаниям. Затем Антон с безрассудной смелостью принялся жертвовать фигуры. После нескольких ходов от его войска осталась только, ладья, которая сиротливо ютилась где-то на седьмой горизонтали. Партнер Антона отвечал молниеносно, почти не думая.
