После ухода разведчиков Хайдар-ага занял пост на верху башни. А Союн прилег вздремнуть около ящиков.
Стемнело. Под мягким светом молодого месяца неподвижные, словно облитые молоком, лежали песчаные холмы. Ни звука, ни шороха вокруг.
Но вот из кельи «хранителя» неслышно выполз наружу в легком халате старик, огляделся, опять вполз в мазанку, затем опустился в подвал, где лежал связанный Нурягды.
— Кто тут? — услышав скрип открываемой двери, тревожным шепотом спросил пленник.
— Тиш-ше, сынок. Это я. Тебе, наверное, трудно с веревками на ногах? Дай-ка я освобожу тебя!
Прежде чем Нурягды успел что-либо подумать, старик перерезал веревки на руках и ногах. И сам тотчас удалился.
Нурягды взбежал по лесенке — дверь не заперта! Плохо соображая, что делает, выбрался во двор. Никого! Крадучись, прошел к забору, перемахнул и зашагал по такыру, к песчаным холмам.
А Хайдар-водонос на верху башни все-таки задремал ненадолго. И когда проснулся, заметил черную точку на краю такыра.
— Союн! — окликнул он командира.
Тот мгновенно вскочил, сбросил попону.
— Поднимись ко мне! — позвал Хайдар.
Вдвоем они долго разглядывали темный предмет. Без сомнения, он удалялся.
— Нурягды! — вдруг вспомнил Союн и кубарем скатился вниз.
Полуподвал оказался пуст. В мазанке, похрапывая, спал старик.
— Кто выпустил его?! — закричал командир, хватая старика за плечо. Тот изумленно вытаращил глаза.
— Кого? Разве я знаю ваши дела?
— А ну, снимай туфли!
Схватив туфлю «хранителя», Союн зажег паклю, спустился в подвал. Без труда нашел следы на мягкой пыли. Старик побывал здесь!
— Вот что, святой человек! — Союн взял старика за шиворот. — Может, ты и не виноват. Но пока посиди взаперти. А если попробуешь своевольничать, придется истратить на тебя пулю!
И он, втолкнув старика в подвал, завалил дверь топчаном. Прошло еще два-три часа, небо и холмы порозовели. Командир втащил пулемет на башню и, не отрывая глаз, оглядывал окрестность. А когда заметил группу всадников на краю такыра, даже вздохнул с облегчением: кончилась проклятая неизвестность!
Вызвал Хайдара. Стали совещаться.
— Это не от Бехбита, — сказал Союн. — Тем еще рано.
— Значит, враги… Постой, постой! — Хайдар пригляделся. По-моему, под одним из них конь мирахура! Такой белогривый только у него одного…
— Ай, молодец, Хайдар-мерген! — похвалил командир. — Эй, вы! — Он поднялся во весь рост, приложил руки ко рту. — Сто-о-ой!!
Всадники на секунду натянули поводья. Потом, заметив человека на верху башни, повернули вспять.
