Но Вельмурад не заметил, как из оставшейся группы несколько лутчеков обошли его с тыла. Просвистели пули над головой — и он почувствовал удар в бок. Теряя сознание, опрокинулся навзничь, винтовка выпала из рук.
Некоторое время враги не отваживались приблизиться к нему. Наконец, крадучись и держа винтовки наготове, подошли к Вельмураду вплотную. Раненый открыл глаза.
— Стреляйте, гады! — прохрипел он. — Пощады у вас просить не стану.
Один из лутчеков поднял винтовку. Но другой остановил его:
— Побереги патрон! Пусть шакалы сожрут его. Идем лучше соберем раненых!
ИСКАНДЕР-ПАША ПРИНИМАЕТСЯ ЗА ДЕЛО
В ту же ночь, когда Союн Сулейман отправил двоих разведчиков, на окраине аула послышался топот коней, звон оружия. Отряд лутчеков, возглавляемый самим Искандером-пашой, прибыл на место отдыха и ночевки. Заскрипели ворота прочного, обнесенного высоким забором двора, и навстречу дорогим гостям вышел хозяин — длиннобородый черный человек, тот самый, кого лутчеки почтительно называли: «Ваша милость». Это был казий — духовный судья Керкинского бекства; накануне он с небольшим отрядом прибыл в одно из своих многочисленных имений.
Искандеру отвели лучшую комнату. Он, пожалуй, проспал бы до полудня, но утром крики и выстрелы разбудили его. Поспешно вскочив и одевшись, он вышел во двор. Тре вога уже улеглась. Толпа лутчеков, громко галдя, внесла во двор двух человек — обоих без сознания. Один из них, коренастый широколицый парень, был, кроме того, еще связан по рукам и ногам.
— Абдурашид?! — изумленно воскликнул англичанин, глянув на того, кто не был связан. — Жив?
— Если очухается, значит жив! — беспечно бросил кто-то из лутчеков.
Искандер-паша пощупал пульс. Обернувшись, приказал:
— Воды!
Сам оглядел Абдурашида, не подававшего признаков жизни. На виске заметил синяк.
— Нокаут! — по-английски проговорил Искандер-паша.
— Чего? — не понял подоспевший казий.
Англичанин знаками пояснил: кулаком стукнул себя по лбу. Казий понимающе кивнул головой.
— А этот? — спросил Искандер-паша, указывая на Бехбита.
Ему рассказали, что это за человек. Бехбита бросили в хлев.
— Стерегите получше! — наказал англичанин.
Вскоре казий вернулся, оставив Курта Сулюка на посту охранять пленника. В это мгновение Абдурашид открыл глаза, попросил пить. К его губам поднесли наполненную водой пиалу. Напившись, он снова впал в забытье.
Только на закате Абдурашид, наконец, опомнился. Поднявшись, он попросил чаю с опием. Наркотик обычно восстанавливал его силы. За чаем он поведал Искандеру и хозяину дома о своих злоключениях.
