- Ну, Тонечка, поздравь! - крикнул Павел еще с порога и тяжело опустился на стул.- Главного сегодня срезали… самого главного гада срубили.
- Гитлеру, что ли, башку снесли? - обрадовалась Тоня.- Нашлись наконец-то храбрые люди…
Павел громко засмеялся:
- До Гитлера еще далеко, роднуля, хотя и до него доберемся. А вот того, кто нам здесь, на Севере, кровь портил, смахнули.
Мальцев встал, прошел на место, где он принимал обычно ванночки, снял протезы, похлопал по ним ладонями, поставил рядом с собой.
- А не подвели ножки Петра Петровича, сам «король неба» у этих ног.- Павел сунул культи в ванночки, немного поморщился от внезапно наступившей боли, прикусил губу.
- О ком ты говоришь? Не пойму я тебя, Паша.
- Да хватит, тебе суетиться-то. Присядь, расскажу.
Тоня снова выбежала из процедурной, затем вернулась с какими-то пробирками, опустилась рядом с Павлом.
- Фу, в пот бросило, - протараторила она и вытерла халатом разгоряченное лицо,- Ну, рассказывай.
- Умаялась?
- А ты разве нет?
- Надо, Тонечка, война… Еще немного, и мы заживем с тобой другой жиэиью… Вот срубил я же сегодня одного важного гада и до берлинского главаря доберемся. Обязательно дошагаем.
- Ну, рассказывай же, кто он, этот «король неба»,- торопила Тоня.
- Сейчас расскажу.- Павел поправил ванночки, сел поудобнее, попросил разрешения закурить.
- Кури, только дым вон в тот угол пускай, там продувает немножко.
Тоня глядела на Павла - приготовилась слушать, а он, собираясь с мыслями, несколько раз глубоко затянулся, погасил окурок, смял его в своих крепких пальцах, завернул в клочок газеты, положил в карман.
…Это был тяжелый бой. Звено истребителей, возглавляемое Павлом, барражировало над портом. Вдруг с земли передали радиограмму: в воздухе самолеты противника, следует принять бой.
Развернулись, взяли курс навстречу врагу.
Вскоре Павел увидел: наперерез нажим самолетам идут четыре вражеских «фокке-вульфа». Они летели против солнца и, ослепленные его лучами, очевидно, прозевали наших истребителей.
Поднявшись на предельную высоту, Павел с ведомым спустился, как говорят летчики, на первый этаж, чтобы немедленно вступить в бой, а Петр Боков остался на втором этаже, чтобы не дать прорваться «фокке-вульфам» вверх.
Павел выбрал цель, набрал скорость, впился в прицел. Но что это? На борту вражеской машины нарисован бубновый туз. «Неужели это он? А ну, посмотрим, какой ты на самом деле есть?»
Мальцев стремительно развернул истребитель, сделал маневр и пристроился в хвост вражеской машине. Фашист, почувствовав опасность, сделал неожиданный разворот и ускользнул из-под удара.
