— Да! — обрадовался Помпил. — Я помню. Критий говорил: «В продолжение многих поколений… они оставались покорны законам…»
— Покорны законам… — повторил Аристотель.
— «…и относились дружелюбно к родственному божеству, — продолжал Помпил, — ибо… держались образа мыслей истинного, высказывая смирение…»
— Обрати внимание и на эти слова, Феофраст, — сказал Аристотель, — «…держались образа мыслей истинного, высказывая смирение…» Продолжай, Помпил.
— «Но когда доля божества от частых и обильных смешений со смертною природой в них наконец истощилась, нрав же человеческий одержал верх, тогда они развратились… Бог же богов Зевс… собрал всех богов…»
— Хватит, Помпил, — сказал Аристотель. — У тебя прекрасная память. Скажи теперь, каково было войско у атлантов?
— Шестьдесят тысяч предводителей вели в бой семьсот восемьдесят тысяч воинов и десять тысяч колесниц. В море вышло тысяча двести кораблей.
— А сколько было афинян? — спросил Аристотель.
— Двадцать тысяч, — ответил Помпил.
— Это помню и я, — сказал Феофраст. — Да и то, что Помпил говорил раньше. Почему ты обращаешься с вопросами к моему рабу, а не ко мне, Аристотель?
— Не надо обижаться, Феофраст, — улыбнулся Аристотель. — Твой раб — это только твоя память, копилка знаний, не правда ли? Ум же принадлежит твоей душе. И вот я обращаюсь к твоему уму: за что Платон погубил Атлантиду? Зачем он своей фантазией поднял ее из морских пучин, показал миру и безжалостно поверг снова в пучину? Я сам отвечу: он погубил атлантов только за то, что нрав человеческий одержал среди них верх. Нрав человеческий, Феофраст! Люди воспротивились богам и установленным богами законам. Двадцать тысяч афинян ринулись в бой против атлантов и одержали победу. А в довершение всего Зевс уничтожил Атлантиду. Платон ненавидит вольнодумцев, Феофраст. Он хочет, чтобы люди всегда оставались рабами богов. За надменность и богоборство погибли потомки Посейдона… И вот вывод: надо уничтожать вольнодумцев, надо казнить их, бичевать, заключать в тюрьму, изгонять. Нужно вернуть законы, по которым все — рабы, лишенные права жить в радости. Старый философ призывает человечество жить по законам, противным человеческому духу и природе. Вот что такое «Тимей» и «Критий». Так я иногда думаю…
— У тебя дурное настроение, — сказал, не глядя на Аристотеля, Феофраст. — Ты так любил Учителя…
— Я и теперь его люблю. Но я разлюбил его выдумки, Феофраст. Истинный путь науки — исследование. Надо исследовать устройство всех государств, чтобы найти наилучшие законы. И заботиться следует не о красоте законов, а о красоте жизни. Разбираться в том, что такое дом, — дело не только того, кто его построил. Лучше судит о нем тот, кто этим домом пользуется. И о руле лучше судит кормчий, чем плотник, и о пиршестве — гость, а не повар. Разве не так, Феофраст?
