— У нас много книг, — повторил, повернувшись к Маришке, Кмитич, — со всего света. Брат мой — известнейший в Литве педагог и поэт, между прочим.
— Да ну?
— Микола Кмитич. Неужто не слыхала?
— Нет.
— Ось! — Самуэль рассмеялся. — Ты первая, кто не знает моего брата! Это даже приятно! А то бы я подумал, что ты меня полюбила только из-за него! А я ревнивый! Хотя, — и он перекрестился, — мой брат уже в раю давно. Я его не помню даже. Так неужто и в самом деле не читала ты поэм Миколы Кмитича?
— Науки девушкам ни к чему, — чуть обидчиво ответила Маришка, — так наш батюшка говорит.
— Может, он и прав.
— И еще он говорит, что мы, бабы, бесовское отродье. Только и думаем, как бы мужчин с пути истинного сбить.
— И это верно! — рассмеялся оршанский войт. — Вот меня на службу зовут, а я не иду из-за тебя. Правда, и сам не хочу.
— Но я не бесовское отродье и тоже кое-что из наук знаю, — стала оправдываться юная жена Кмитича, — к примеру, знаю про родной Смоленск много интересного. Знаю, что там, где сейчас Доминиканский кляштор, был ранее Авраамиев монастырь. Знаю, что построили наш Смоленск варяги из шведского Смоланда, потому он так и называется. В деревне Гнездово, тут недалеко к западу от Смоленска, целый город погребальных варяжских курганов есть. Сама видела те курганы. Может, там золота много? Но нам строго запрещают эти курганы копать. Говорят, духи урманов их охраняют.
— О! — поднял удивленно темные брови Кмитич. — А я, хоть и считаю себя смоленским, такого и не слышал пока. Утерла ты мне нос! — засмеялся он и поцеловал девушку в губы.
— Значит, в Оршу, раз там пожары, мы не поедем? — лукаво улыбнулась пани Кмитич, — так, может, все-таки в Вильню? Ну, раз там этот, как его, Каркаген!
— Карфаген! — поправил Кмитич. — Можно и в Вильну.
— А там женщины, поди, красивые, не чета нашим! Что носят сейчас в Вильне?
— Сейчас не знаю. Знаю, что мужчины носят белые или черные туфли на красном высоком каблуке до полутора вершков.
— А это откуда знаешь? — удивилась девушка.
— Боноллиус сказал, — улыбнулся Кмитич.
— А, этот! — по-детски захихикала Маришка. — Ну и петух расфуфыренный этот Боноллиус!
— Зато не в пример другим делом полезным здесь занимается. Если бы не он, то через вашу стену коровы бы пробегали, и ворот никаких не надо было бы. Представляешь, он даже в Америку плавал юнгой вместе с капитаном Лапусиным.
— А это кто такой?
— Не знаешь Еванова-Лапусина?! Как же так! Ну, это ведь знаменитейший во всей Речи Посполитой человек. Это наш Христофор Колумб!
