Гуси-лебеди | страница 62



Павел-студент блестел начищенными сапогами. Шел по улице он, не похожий на других, подпоясанный широким офицерским ремнем, уверенно потряхивал обтянутыми бедрами.

- Здравствуйте, старички!

- Ну-ка, расскажи нам, Павел Лексеич, хорошенько!

Рассказывал Павел охотно:

- Чешское государство - славянское, чехи - славяне. Мы тоже славяне. Ехали они через Пензу в Сибирь, чтобы морем на родину к себе переправиться. Видят, порядка нет в нашей стране, думают: надо порядок завести русским.

- Силенка-то есть у них?

- Еще бы, со своими пушками.

- Можа, без нас обойдутся?

Павел сердился:

- Так нельзя, граждане, рассуждать! Кому нужна демократическая республика? Нам. Кому защищать ее от нападения разного? Нам. Ясно? А мы привыкли стороной идти. Так нельзя, граждане! Нужны нам хорошие порядки, давайте и действовать сообща.

- Вы тоже идете?

- В первую голову.

Петраков громко кричал:

- А кто не пойдет, как будет?

Ему не отвечали. Горько плакала Знобова-старуха посреди улицы:

- Третьего сына убить хотят. Ой, матушка, богородица, защити народушко несчастный!

Дядя Федор, большая голова, исступленно выкрикивал, просовываясь между мужиков:

- Глаза надо портить, капли в уши пускать!

- А ежели под суд попадешь?

- Никакой доктор не узнает. Добиться булавку длинную, можно хромоту приделать под кожу. Разве мысленное дело опять воевать?

Милок рассказал про анархистов:

- У этих лучше всех: никаких властей не признают.

- Вот бы к ним попасть на это время!

- Флаг черный у них, своя программа.

- Почему же черный?

- Так уж, эдак: анархисты они...

- Без властей все равно нельзя - порядков не будет.

- А на кой мне ваши порядки, если у меня Семку с Гаврюшкой возьмут?

Куском глиняным развалилась жизнь. Мучало раздражение на чехов, на большевиков. Собирались кучками мужики, бегали по избам, бессильно плевались от злобы, били скотину.

- Мирно-то жить неужто нельзя?

- Выходит - нельзя.

- Сколько лет жили! Выдумали какое-то равенство.

- Городские дошли...

- Бить надо за каждую выдумку, чтобы людей не тревожили...

Петраков два камня таскал на душе: сын и кожаный бумажник, набитый керенками. Плюнуть на большевиков - могут вернуться, деньги отберут. Связаться с ними, отдавай сына в народную армию. Как тут жить?


2


Чехи вошли перед вечером.

Везли их на десяти подводах - пыльных, недоумевающих, в новеньких рубахах из коричневого полотна. На телегах лежали дорожные сумки, маленькие австрийские винтовки с короткими дулами. В тарантасе ехали: чешский офицер Братко и прапорщик Каюков. Около исполкома Каюков ловко выскочил из тарантаса, быстро вбежал на крыльцо, постукивая каблуками.