Гуси-лебеди | страница 62
Павел-студент блестел начищенными сапогами. Шел по улице он, не похожий на других, подпоясанный широким офицерским ремнем, уверенно потряхивал обтянутыми бедрами.
- Здравствуйте, старички!
- Ну-ка, расскажи нам, Павел Лексеич, хорошенько!
Рассказывал Павел охотно:
- Чешское государство - славянское, чехи - славяне. Мы тоже славяне. Ехали они через Пензу в Сибирь, чтобы морем на родину к себе переправиться. Видят, порядка нет в нашей стране, думают: надо порядок завести русским.
- Силенка-то есть у них?
- Еще бы, со своими пушками.
- Можа, без нас обойдутся?
Павел сердился:
- Так нельзя, граждане, рассуждать! Кому нужна демократическая республика? Нам. Кому защищать ее от нападения разного? Нам. Ясно? А мы привыкли стороной идти. Так нельзя, граждане! Нужны нам хорошие порядки, давайте и действовать сообща.
- Вы тоже идете?
- В первую голову.
Петраков громко кричал:
- А кто не пойдет, как будет?
Ему не отвечали. Горько плакала Знобова-старуха посреди улицы:
- Третьего сына убить хотят. Ой, матушка, богородица, защити народушко несчастный!
Дядя Федор, большая голова, исступленно выкрикивал, просовываясь между мужиков:
- Глаза надо портить, капли в уши пускать!
- А ежели под суд попадешь?
- Никакой доктор не узнает. Добиться булавку длинную, можно хромоту приделать под кожу. Разве мысленное дело опять воевать?
Милок рассказал про анархистов:
- У этих лучше всех: никаких властей не признают.
- Вот бы к ним попасть на это время!
- Флаг черный у них, своя программа.
- Почему же черный?
- Так уж, эдак: анархисты они...
- Без властей все равно нельзя - порядков не будет.
- А на кой мне ваши порядки, если у меня Семку с Гаврюшкой возьмут?
Куском глиняным развалилась жизнь. Мучало раздражение на чехов, на большевиков. Собирались кучками мужики, бегали по избам, бессильно плевались от злобы, били скотину.
- Мирно-то жить неужто нельзя?
- Выходит - нельзя.
- Сколько лет жили! Выдумали какое-то равенство.
- Городские дошли...
- Бить надо за каждую выдумку, чтобы людей не тревожили...
Петраков два камня таскал на душе: сын и кожаный бумажник, набитый керенками. Плюнуть на большевиков - могут вернуться, деньги отберут. Связаться с ними, отдавай сына в народную армию. Как тут жить?
2
Чехи вошли перед вечером.
Везли их на десяти подводах - пыльных, недоумевающих, в новеньких рубахах из коричневого полотна. На телегах лежали дорожные сумки, маленькие австрийские винтовки с короткими дулами. В тарантасе ехали: чешский офицер Братко и прапорщик Каюков. Около исполкома Каюков ловко выскочил из тарантаса, быстро вбежал на крыльцо, постукивая каблуками.