Who ever lov'd who lov'd not at first sight!
Shakspeare.
— Я бы проводилъ, Сережа, тебя до деревни, сказалъ ему первый, — да у васъ-чай съ Софьей Ивановной много есть кое-чего своего перетолковать на первыхъ то порахъ, такъ чтобъ не помѣшать вамъ?…
— Дда; пожалуй, отвѣчалъ Гундуровъ, — да и тебѣ-то отсюда не хочется? Онъ засмѣялся.
— Ну вотъ! отнѣкивался тотъ.
— А удалая эта дѣвица, брюнетка, какъ ее звать-то?
— Акулина, — не Акулина, а Ольга, и къ тому-же Елпидифоровна… Да, братъ, — Ашанинъ повелъ губами, — эта особа далеко пойдетъ!..
— Пролазъ дѣвка, коротко сказать! отрѣзалъ Вальковскій.
— А ты хаять-то ее погоди, чучело китайское! крикнулъ на него красавецъ. — Какъ ты ее грубостями своими доведешь что она съ тобой играть на отрѣзъ откажется, что ты тогда скажешь, чурбанъ эдакой? А мало-ль у васъ съ нею водевилей съ хорошими для обоихъ ролями? Барская спѣсь. Хороша и дурна
— Ну, что въ этой? перебилъ Вальковскій: — стряпчаго роль: «Здравствуй, кумъ ты мой любезный, здравствуй кумушка моя!» Вѣдь и вся тутъ….
— А Левъ Гурычъ Синичкинъ?
— Ну, да. Какъ разъ по тебѣ роль!
— Левъ Гурычъ! повторилъ, словно осѣненный свыше, «фанатикъ»…. Да, братцы, это роль хорошая…. совсѣмъ она у меня изъ головы; вонъ! Давно слѣдовало бы мнѣ попробоваться въ ней! Это точно, хорошая роль, братики!..
И расцвѣтшій думою Вальковскій заходилъ по крыльцу, соображая что онъ сдѣлаетъ изъ роли Синичкина
— Ну, а теперь, Сережа, сказалъ Ашанинъ, глянувъ пріятелю прямо въ лице, — что ты мнѣ про княжну скажетъ?
Гундурову стало вдругъ ужасно досадно на него за этотъ вопросъ.
— Ничего не скажу? отрѣзалъ онъ отворачиваясь.
Брови Ашанина тревожно сжались; онъ хотѣлъ что-то сказать — и не успѣлъ: сама княжна съ Надеждой Ѳедоровной и бойкой барышней выходили на крыльцо въ шляпкахъ и мантильяхъ, готовыя къ отъѣзду.
— Вы съ нами, или домой? спросила Лина, идя къ Гундурову, и застегивая на пути перчатку на своей длинной рукѣ.
— Мнѣ надо ѣхать, княжна! черезъ силу отвѣчалъ онъ.
— Да, вамъ надо… Поѣзжайте! сказала она, неотрывая глазъ отъ своей перчатки. — А когда назадъ? спросила она, помолчавъ.
— Скоро, очень скоро! вырвалось у Гундурова.
Отъ нея ускользнуло, или не хотѣла она понять, что именно сказывалось за этими вылившимися у него словами;- безмятежно, по прежнему, подняла она на молодаго человѣка свои длинные синіе глаза — и такъ же безмятежно улыбнулась.
