Уговаривая себя, что Лене не грозит расправа, на самом деле он панически испугался этих парней. Испугался тем страхом, который начинает руководить человеком, если ему поддаться, и подавляет стремление сопротивляться именно тогда, когда угрожающая опасность еще не является смертельной. В отчаянном, безвыходном положении, перед лицом уже, казалось бы, неизбежной смерти, даже самые робкие, неуверенные в себе люди способны оказать такое сопротивление преступникам, что оно может обернуться для последних роковым образом. Вот почему нередко преступник не переходит опасную для него самого грань, оставляя жертве шанс выжить и тем самым парализуя ее волю к сопротивлению. И тогда совершает то, что задумал, — грабит, насилует.
Стас знал несколько таких случаев по материалам уголовных дел.
Трое подонков обманом ворвались в квартиру инженера Морозова. Милая, интеллигентная супружеская пара была этим вторжением шокирована и парализована. Бандиты все перевернули вверх дном, нашли небольшие сбережения, кое-какие ценности: колечко, цепочку, шубу. Как выяснилось, поживиться было нечем. С досады и видя полную беспомощность хозяев, стали издеваться: бросали со столов посуду на пол, рвали скатерть, занавески. Нагло лапали женщину, накидывали удавку на шею ее мужу. Издевательства продолжались три часа, и они все более зверели от того, что супруги не давали ни малейшего повода для расправы. Страх этих двух мирных людей, впервые оказавшихся в прицельно униженном положении, был настолько очевиден, что, казалось, они выполнят любой приказ преступников. Разгром квартиры продолжался. Ножи убрали в карманы за ненадобностью. Бандиты сожрали приготовленный ужин и смачно распивали найденную в холодильнике бутылку водки. Они не спешили, так как знали, что супруги — люди замкнутые, малообщительные и в их доме редко кто бывает. Старший бандит, с тюремными наклонностями, сплюнув на пол, потребовал еще водки и скомандовал:
— Ты, мужик, где хочешь, а бутылку давай, а вы, — обратился он к сообщникам, — готовьте бабу.
— Не трогайте жену, — взмолился инженер.
В ответ раздался хохот:
— Тебя тоже поимеем.
Морозов, заикаясь от страха, прошептал:
— Оставьте нас…
Его слова и плач жены никак не могли затронуть обнаглевших подонков.
Морозов вспомнил, что на кухне в буфете, внизу, должна быть бутылка коньяка. Они, непьющие, держали коньяк для какого-нибудь особого случая. Он встал и поплелся из комнаты.
— Ты куда? — грозно рявкнул главарь.
