. Онъ плакать хотлъ, но не могъ, тогда какъ звукъ [
2 неразобр.], но когда вс улеглись, онъ инстинктивно пошелъ искать вина. Опять буфетъ запертъ, прошелъ на кухню и тамъ нашелъ цлый графинъ водки. Онъ выпилъ, выпилъ еще и началъ опоминаться. Весь вздоръ заботъ понемногу слеталъ съ его души, онъ вернулся въ комнату, легъ на постель. Мечты, его любимыя мечты о жизни въ Италіи съ девицей Малеръ ясно пришли ему въ голову, онъ почувствовалъ себя счастливымъ. – Сыграй что нибудь, Францъ, – сказала ему она, и онъ, вспомнивъ, что скрыпка спрятана въ чулан, пошелъ туда и, забывъ выдти оттуда, сталъ играть мотивъ, вдругъ пришедшій ему въ голову.
Въ середин ночи, еще во сн, Делесовъ услыхалъ надъ головой музыку. Сначала музыка эта составляла понятное явленіе сна; но понемногу пробуждаясь, вс прочія виднія сна изчезли, осталась темная комната, кровать, столикъ, полусвтъ окна и надъ головой страстные звуки какого-то незнакомаго ему мотива. Звуки эти доставляли ему такое наслажденіе, что довольно долго онъ только слушалъ ихъ и не отдавалъ себ отчета въ томъ, что это такое было. —
Догадавшись наконецъ, что это былъ Албертъ, онъ потихоньку всталъ и крадучись пошелъ по направленію звуковъ. Они привели его къ двери чулана. Приложивъ ухо къ двери, съ замирающимъ дыханіемъ и дрожа отъ холода, но не замчая того, Делесовъ долго стоялъ и слушалъ. Это дйствительно былъ Албертъ; хотя мотивъ былъ совершенно новый, Делесовъ узналъ эту нжную и страстную игру, притомъ слышалъ тяжелое его дыханье, изрдка радостный смхъ и странныя нмецкія несвязныя восклицанія. – Превосходно! Прелестно! Вы геній! Ахъ Боже мой, я ничего подобнаго не слыхалъ! – говорилъ самъ себ Албертъ и радостно чуть слышно смеялся......
>25 На другой день,>26 вообще на четвертый пребыванія Алберта у Делесова, они обдали вмст дома. Албертъ былъ также изнуренъ, блденъ и слабъ. Онъ ничего не лъ и, берясь за стаканъ, въ который Делесовъ налівалъ ему вино, робко взглядывалъ на хозяина. Онъ, казалось, хотлъ говорить, но не могъ. Начавши рчь, онъ вдругъ останавливался.
– А я нынче ду въ Донъ-Жуанъ, – сказалъ Делесовъ, – подемте право.
Албертъ ничего но отвчалъ, а только изподлобья взглянулъ на Делесова.
– Право подемте.
Албертъ взялъ бутылку вина, налилъ себ полный стаканъ и вдругъ, ршительно стукнувъ по столу, сказалъ: демте! Все остальное время до театра онъ молчалъ и, какъ казалось Делесову, насмшливо, изр
