Сокол и Ласточка | страница 75

Я был эпатирован вульгарностью использованного ею глагола. Грубыми словами меня не удивишь, я старый морской бродяга. Но ведь это девица из благородной семьи, воспитанница английского пансиона!

Год спокойной жизни вдали от постылого муженька – вот прощальный подарок, который Летиция сделала своей дорогой подруге.

Глаза Иеронимуса Менхле сверкнули злобой, вечно мокрый нос издал хлюпающий звук, но кузен стерпел и смиренно развел руками. Унизительное условие было принято.

Еще я не понял, что означает подпись Your most loving and assured Friend Ėpine:[17]«Ėpine» по-французски значит «колючка». Но потом перевел это слово на немецкий – вышло «Dorn» – и даже не стал рыться в памяти. Сам сообразил: не иначе, старинная пансионская кличка. С такой фамилией и с таким характером, как у моей подопечной, франкоязычные соученицы из фландрских семей должны были прозвать ее именно так.

Заклеив письмо сургучом и оттиснув свою печатку, Летиция тут же написала второе письмо, короткое и деловое. Она извещала «высокоуважаемого мессира Лефевра», что нынче в девятом часу вечера посетит его, дабы обсудить условия сделки и познакомиться с капитаном Дез Эссаром.

Тон письма был сух и повелителен – так пишет исполнителю требовательный заказчик.

Положительно, я восхищался своей медноволосой питомицей!

– Итак, вы предлагаете мне нанять корсарский корабль, – сказала она, особенно подчеркнув слово «нанять».

Я, признаться, не понял, зачем, но Лефевр что-то учуял и внес поправку.

– Если быть точным, мадемуазель, я предлагаю услуги одного из моих кораблей, с моим капитаном и моим экипажем, чтобы выручить из плена вашего батюшку.

К вечеру похолодало, с моря подул холодный ветер, и высокие окна роскошного кабинета были закрыты, а в камине пылал огонь, но арматор зябко ежился, а Летиция, наоборот, разрумянилась. Сразу было видно, кто тут наседает, а кто пятится.

– Я и не говорю, что покупаю ваш корсарский корабль. Я его нанимаю. Не так ли?

Кажется, я начал догадываться о причине ее настойчивости, и от удовольствия слегка чихнул. Чихать очень приятно. Живя с штурманом Ожье, я пристрастился нюхать табак. Клянусь, это одно из милейших занятий на свете. Но с госпожой де Дорн от этого невинного наслаждения придется отвыкать, ничего не поделаешь…

Француз покосился на меня.

– Вы так экстравагантно смотритесь с попугаем на плече. Но, может быть, пересадим птицу в клетку, чтобы она не мешала деловому разговору? – Он показал на большое золоченое сооружение из проволоки, стоявшее на отдельном столике. Туда-то, очевидно, этот выжига и намеревался меня засадить, когда давеча предлагал сорок ливров. – Не угодно ли?