Мокасин сорок пятого размера прижал сатиновую туфлю тридцать шестого, но мисс Борсхед как ни в чем не бывало продолжила:
– Что там за местность?
У нее же нога парализована, ни черта не чувствует, вспомнил Фандорин, но поздно.
– Разве в вашем документе не указано, где находится пещера? – насторожился Делони.
Николас быстро сказал:
– Мисс Борсхед имеет в виду, как выглядит местность сейчас? Не нарушился ли… ландшафт?
– Ландшафт все тот же. Вряд ли он изменился за последний миллион лет, – пожал плечами джерсиец. – Черт ногу сломит в этом ландшафте. Скоро сами увидите. Вы спросили про предков нашего Минни? Похоже, они были такие же рохли, как он. Никому за триста лет в голову не пришло наведаться на Сент-Морис. Далеко, дорого, рискованно. Французы!
Синтия покивала. Действительно, чего еще ждать от французов?
– Зато по части крючкотворства Минни – дока. Это он предложил учредить компанию и расписал все условия. Вы бы видели, как мы с ним обменивались нашими семейными реликвиями! – Делони загоготал. – Жара, палит солнце, вокруг джунгли, однако наш нотариус в костюме и при галстуке. Глядит на часы. «Десять ноль-ноль. Вы мне передаете вышеозначенный документ-один левой рукой, я вам передаю вышеозначенный документ-два правой. Приготовились, можно!» Короче, объединили мы отрезки маршрута, прошли по нему несколько раз. Потом, через год, снова приехали, уже с аппаратурой. Металлоискатели, магнитодетекторы и все такое. Но в конце концов поняли, что не знаем главного – как и где искать тайник… Эхе-хе. – Он сокрушенно подпер толстую щеку. – Миньон скис. Все ныл, кто ему возместит расходы, упрекал, что я втянул его в авантюру. Я, честно сказать, тоже приуныл. Но все-таки не отступился. Фил Делони никогда не сдается! Последние годы я не занимался активными поисками, но все-таки послеживал, что происходит в мире кладоискательства. Такое у меня образовалось хобби. И вдруг натыкаюсь на ваш пост! Там про триста лет, про клад, поминается Сен-Мориц (Ну, это опечатка, я понял, сейчас-то остров принято называть «Сент-Морис», это он раньше звался «Мориц»), а главное – подпись! В записках моего Жака и у миньоновского предка поминается некий Эпин, в самых нелестных выражениях. Подлый, коварный, вероломный и все такое. У меня прямо давление подскочило от этого поста! Пульс – сто двадцать! – Делони схватился за сердце, показывая, как он тогда разволновался. – Но прежде чем с вами связаться, пришлось позвонить Миньону. Никуда не денешься – контракт есть контракт. И вот компаньонов стало трое. Все элементы пазла наконец собраны.
