Дочь Русселя принесла воду, и часть ее Грей налил в таз. Она была горячей, почти невозможно прикоснуться.
— Обмоем рану. Поедим и крепко поспим. Завтра мы отъедем подальше от Парижа, остановимся и вынем пулю. — Он заставил себя изучить воспаленную кожу. — У тебя появится красивый шрам.
— Это прибавит мне очарования. Кто будет резать… ты или Дойл?
— Мы обговорили это. Мои руки лучше справятся с мелкой работой.
— Вы бросили монетку? Я знаю. — Эйдриан изобразил усмешку. — Мы бы могли подождать до Англии. Я знаю в Челси одного человека, который прекрасно обращается с пулей.
— Трус!
— Ладно, завтра. Если ты настаиваешь, предлагаю выбрать какое-нибудь укромное место. Я буду выть совсем не по-мужски.
— Приму это к сведению.
Рядом с тазом лежала стопка полотенец. Грей пытался вспомнить, что делали после боя в санитарных палатках. Там были раны, накрытые мокрой горячей тканью. С лошадьми поступали так же. Он попытается. Грей намочил полотенце в воде, от которой шел пар, и осторожно выжал его.
— Будет горячо.
— Ох! — Эйдриан дернулся. — Горячо. Да. Ты прав. — Он глубоко вздохнул сквозь зубы. — Ужасно горячо. Послушай… У Каррадерз мой последний отчет. Я за него спокоен. Передай Джайлсу, чтобы он взял что хочет из моей комнаты на Микс-стрит. Джорджу я обещал часы в ящике моего туалетного столика, если не вернусь из какой-нибудь увеселительной поездки.
— Из этой ты вернешься. — Грей поднял ткань и взглянул на рану.
— Приказы? Ты знаешь, как я слушаюсь приказов. Ты что, собираешься с глупым видом рассматривать пулевое отверстие? Нелепо, если хочешь знать мое мнение. — Эйдриан уставился на трещину в потолке. — Грей, если опять начнется жар… Не позволяй мне говорить.
Ястреб знал слишком много секретов.
— Не позволю.
— Спасибо. — Он глубоко вздохнул. — Еще деньги. В банке Хора лежит куча денег на имя Эйдриана Хокера. И ценные бумаги. — Он поморщился, когда Грей убрал полотенце. — Найди Джона Блэка. Ты не поверишь, но я крестный отец его старшего сына. Деньги переходят к мальчику. — Еще один глубокий вздох. — Полагаю, я должен портному. Заплати за меня, хорошо?
— Ты как Сократ над кубком яда. — Грей опять намочил полотенце в горячей воде и положил его на рану.
— Кто… Ох! Кто такой Сократ?
— Мертвый грек. Анник им восхищается.
— Бесполезное дело, раз он мертв. Эта женщина рождена, чтобы ее ценил теплый и живой мужчина. — Худое смуглое лицо Эйдриана потеряло все краски, но все же он сумел хитро подмигнуть. — Может, я. Ты вообще не интересуешь ее, старина.
