Дом соседствовал с мастерской по ремонту обуви и находился в нескольких шагах от торгового района 1-й улицы. Само место имело интересную историю.
Перед Гражданской войной, когда предместья Атланты кишели разного рода бандитами, на месте дома располагался пункт сбора преступников. Кроме того, дорога, в те времена узкая и кривая, шла вдоль глубокого оврага. В конце века дорогу спрямили, а овраг, в некоторых местах достигавший 30 футов глубины, засыпали.
Рассказывали также, что на месте дома, где жили теперь Марши, когда-то был убит банковский грабитель, но эта довольно мрачная история очень забавляла Пегги.
Пегги была прекрасной рассказчицей, и в отличие от большинства южанок любила «мужские шутки». Ее не смущали крепкие словечки, и она никогда не отказывалась выпить. Джон был для нее лучшей аудиторией, подбивая ее рассказывать то, что он слышал уже несколько раз.
«Притон» очень быстро стал местом встреч для газетчиков, работавших и друживших с Маршами. При этом спиртное гости приносили с собой. Друзья не могли не замечать несколько необычных отношений между Пегги и Джоном, больше напоминавших отношения закадычных друзей, чем супружеской пары.
К входной двери квартиры были пришпилены две карточки. На одной из них было написано «Мисс Маргарет Митчелл», на другой — «Мистер Джон Р. Марш». Эти карточки многое говорили о взаимоотношениях в их семье и, к удовольствию Пегги, очень веселили друзей, но явно шокировали соседей. Замужество и переезд на квартиру из дома на Персиковой улице на какое-то время, казалось, раскрепостили Пегги полностью, и в первые несколько месяцев жизни в «притоне» для ее поведения было характерно своего рода безрассудство. И если позднее она оберегала свою личную жизнь от посторонних с раздражением и упорством, то в начале ее совместной жизни с Джоном она не только широко распахнула двери дома для друзей, но и превратила его в своеобразный центр общения. И, образовав свой собственный круг, Пегги перестала волноваться по поводу исключения ее из атлантского «света».
Ее друзьями стали многие журналисты и писатели Атланты, и в этом созвездии она и сама была звездой — журналистка, пишущая очерки и имеющая право подписи. Ее сияния не мог уменьшить и тот факт, что платили ей всего 30 долларов в неделю, поскольку большинство из ее друзей получало еще меньше.
В конце недели шестеро или семеро из них обычно собирались вечерами у Маршей. Каждый приносил закуску и спиртное. Было так тесно, что некоторым негде было даже присесть.
