К его удивлению, врачи пришли к заключению, что странная болезнь, приступы которой он пережил, является следствием тягот военной службы и имеет психосоматическое происхождение. Хотя он и не был во время войны непосредственно в окопах, но шок от постоянного вида раненых и умирающих в той медицинской части, где он служил, и от звука взрывов был причиной его тяжелого нервного состояния, о чем была сделана запись в его военном билете при демобилизации из армии.
Врачи разъяснили ему, что он имеет право на получение компенсации от правительства, для чего он должен подписать документы, в которых будет указано, что он получает ежемесячное пособие как страдающий «болезнью психосоматического характера, вызванной военной службой». Такое пособие, конечно, нельзя было счесть огромной удачей, но оно могло хотя бы облегчить финансовые затруднения Джона. И это казалось достаточно серьезным основанием для того, чтобы подписать документ, который бы гласил, что Джон страдает эмоциональным или умственным расстройством.
Проконсультировались со Стефенсом, и тот посоветовал своему новому зятю не подписывать подобную бумагу и обойтись без военной компенсации, поскольку в один прекрасный день «это может быть кем-нибудь неправильно понято и оказаться ловушкой для Джона».
Пегги была согласна с этим, и от пенсии решили отказаться. Нехватка денег, казалось, нисколько не омрачала вновь обретенного счастья Пегги. Она стала, наконец, хозяйкой своего собственного дома и могла делать все, что пожелает, — поднимать температуру в нем до 100 градусов, если сочтет, что в доме холодно, принимать у себя любого понравившегося ей человека и оставлять груды немытой посуды на ночь, а свою постель незаправленной до прихода Лулы.
Марши быстро окрестили свое новое жилище в доме № 17 по Крещент-авеню «притоном». И в холодную зиму 1925/26 года их квартира была, наверное, самым теплым и оживленным местом в Атланте.
Пегги взялась сама покрасить ее. Обставленная в спокойном стиле семейной подержанной мебелью, квартира казалась перенесенной откуда-нибудь из Гринвич-Виллиджа. Она состояла из двух тесных смежных комнат, кухни и ванной, расположенной на нижнем этаже трехэтажного кирпичного дома.
На выцветшей, с буграми и ямами, кушетке лежало большое, яркой расцветки суконное покрывало, украшенное бахромой с шелковыми кистями. Такие же накидки скрывали поцарапанную поверхность столов и сундуков. Импровизированные полки были битком набиты томами любимых исторических романов Пегги и книгами из ее коллекции современной поэзии и беллетристики. Старая швейная машинка, доставшаяся от матери, была втиснута в узкий тесный коридор и также накрыта старым покрывалом. Под ней стояла пишущая машинка Пегги, и когда она извлекала ее в случае необходимости, то узкий коридорчик превращался в «кабинет».
