Доктор Ахтин | страница 5
Я знаю, что Спаситель живет среди нас.
Он первый, кто оставил свой след на земле этой планеты. Он всегда был рядом с людьми, позволяя иногда почитать себя, а чаще, — скрываясь в толпе себе подобных. Древние египтяне, узнав Спасителя, вознесли его над собой, сделав фараоном, но — когда он ушел, так и не поняли, что все остальные фараоны всего лишь играют роль Бога.
Он один из нас. Может быть, именно в эту минуту он идет к тебе, протянув руку для приветствия. Или отворачивается от тебя, забыв о твоем существовании. Он может быть где-то совсем близко, а, может, никогда не приблизиться к тебе.
Он рядом, и его нет.
Некоторые встречаются с Богом каждый день, и не верят в него. А те, кто верит, — наивно ждут чуда, которое Бог никогда не совершит.
Он так же, как мы, встает утром с постели и улыбается новому дню. Он всегда один, потому что невозможно разделить эту ношу ни с кем. Приблизив к себе кого-либо, он уже не сможет быть сильным.
Открывшись людям, он принесет себя в жертву.
Он идет по улице мимо спешащих на работу людей и смотрит на утреннюю суету. Нет, он никому не собирается помогать, никого не собирается излечивать и спасать, кормить голодных и поить страждущих. Вполне возможно, что он даже не бросит монету нищему, потому что знает истинную ценность нищенства.
Он не тот, что открывает врата рая избранным, потому что Тростниковые Поля открыты для всех. Для того, что услышать шорох сухих тростниковых листьев и вдохнуть запах земли, совсем необязательно славить Бога.
Он не судит никого, потому что невозможно осудить смертного — он уже осужден скорой неминуемой смертью. Несколько десятков лет человеческой жизни так ничтожно мало, по сравнению с тысячелетиями страданий Бога во имя и для людей.
Бог живет вместе с нами, он страдает вместе с нами, он любит и ненавидит, как мы, и умирает в скорби и печали рядом с нами.
Я верю. И это главное, что отличает меня от мира теней.
Того безумного мира бесплотных теней, что окружает меня всю сознательную жизнь.
3
У женщины пышные светлые волосы и холодные голубые глаза. Когда-то она была очень красива, этакой демонической красотой, что сводит мужчин с ума, но сейчас все уже в прошлом. Ей далеко за пятьдесят, она похожа на увядающий цветок, и безуспешная борьба с возрастом хорошо заметна. К тому же слегка расплывшаяся фигура подчеркивает её возраст.
Она смотрит на меня и говорит, что только я могу помочь дочери. Она говорит путано и многословно, как будто оплетает меня паутиной слов, объясняя, как она обо мне узнала и почему пришла именно сюда. Она пытается рассказать, что же случилось с девочкой, забывая и перевирая медицинские термины. Она говорит, а я смотрю на девочку.