— Иди, вызывай убойный отдел, — сказал Семенов, вытаскивая из кармана сигареты. Руки дрожали, поэтому только вторую сигарету он смог донести до рта.
Синицын округлившимися глазами смотрел на то, как участковый роняет первую сигарету и прикуривает вторую, а затем как-то недоуменно спросил:
— А по какому телефону звонить? И что сказать?
— 02, - сказал Семенов и закашлялся. Снова затянувшись, выдохнул и продолжил:
— Скажи, очередная жертва убийцы наркоманов.
Глядя, как Синицын суетливо открывает свою дверь, участковый думал о том, что возникшие в городе слухи о маньяке, убивающем наркоманов, подтверждаются. Нюансы убийств были служебной информацией, которую участковому не положено знать, но многое уже обсуждалось на улицах, поэтому Семенов затягивался сигаретным дымом и думал о том, что увидел в квартире наркомана.
Он затушил окурок в консервной банке, которая стояла тут же, механически отметив, что та пуста, и посмотрел на появившегося Синицына.
— Ну, позвонил?
— Да, сказали, через пятнадцать минут будут, а пока сказали, чтобы вы охраняли место преступления.
— А то я не знаю, что делать, — сумрачно сказал Семенов и полез в карман за следующей сигаретой.
В следующие пятнадцать минут, которые он провел у двери в ожидании оперативников, он выкурил еще пять сигарет.
Уже в ту ночь, когда она умерла, я знал, что буду делать дальше.
Я не хотел, чтобы её прекрасное тело сгнило в земле. Я хотел его сохранить для себя и, главное, для неё. Для нашего совместного будущего в бескрайних Тростниковых Полях.
Моя рациональная часть сознания, испорченная полученным консервативным медицинским образованием, говорила мне, что это только физическая оболочка, которая уже никогда не станет той, что я любил.
А нерациональная часть, которая определяла мою жизнь с детства, — перебирала в памяти забытые в веках знания, прочитанные книги и неясные убеждения.
Я, по-прежнему, медленно брел в тишине ночного зимнего леса.
Рано утром я посмотрел на прекрасные черты её лица, застывшие в вечности, и понял, что просто обязан сохранить её.
Она должна жить вечно, потому что она — Богиня!
Для начала я позвонил на работу и взял отпуск на две недели — этого времени мне должно хватить. Затем занялся приготовлениями: только имея все в наличии, можно приступать к важному действию — сохранению тела любимой женщины.
Сначала я приготовил место, где она будет находиться всегда. Кладовка в дальней комнате — я вынес всё из неё, сложив аккуратной кучей в углу. Потом, позже я разберу это барахло. Помещение небольшое, примерно три метра на полтора, но вполне хватит для склепа. Далее пришлось тяжело потрудиться: хоть ванна в туалете не чугунная, мне понадобилось много усилий, чтобы перетащить её в кладовку. Одному и по возможности без лишнего шума, мне пришлось нелегко, но я справился. Плотно законопатив сливное отверстие, я посмотрел на будущее ложе моей Богини — пусть оно убого и приземлено, пусть оно не соответствует её статусу, но я уверен, что неважно, как выглядит место, где Её тело будет пребывать вечно.
