Он даже и не подумал обвинить во всем себя. В больницу он пришел обозленным на весь мир, по вине которого он сейчас неизлечимо болен.
— Шейкин, как вы? — задаю вопрос я, не надеясь на ответ. Но получаю его.
— Никак.
— Это хорошо, — говорю я, — значит, вы, Шейкин, еще живы.
— Не дождетесь, — хмыкает он в ответ, так и не повернувшись ко мне.
Я улыбаюсь, — пусть медленно, но мужчина идет на контакт.
Четвертая койка пустует, хотя пациент выписан еще вчера. Такое летом бывает — в теплое время года люди не любят болеть.
Я выхожу из палаты и иду писать истории болезни.
Тени безумны. Они пребывают в нирване своего пустого существования, ежедневно поглощая пищу и исторгая из себя продукты своей жизнедеятельности, выполняя рутинные действия и передвигаясь с места на место, словно белки в колесе. Они думают, что у них есть цель в жизни, к которой они стремятся, но они двигаются по кругу. Иногда они болеют, и порой очень сильно. И чуть приблизившись к смерти, они замирают, как кролики в свете фар, завороженные ужасом предстоящей неизвестности. Заглянув в пустоту небытия, они готовы на все, чтобы сохранить жизнь. И когда их убогая жизнь остается с ними, — во многом благодаря мне, — редкий человек вспоминает пережитый ужас, отторгая из памяти неприятные воспоминания. Вернувшись назад в привычный мир, они старательно вычищают свою память.
Тени безумно пугливы. Когда я вторгаюсь в их ограниченный мирок, — через слухи, сплетни, газетные статьи и кухонные разговоры, — они тоже в ужасе замирают. Я для них — неминуемая и быстротечная смерть, мелькнувшая рядом. И они облегченно вздыхают, когда понимают, что их это сейчас не коснулось. Они рассказывают друг другу слухи и свои домыслы, выдавая их за истину. И иногда они бывают правы.
«Это мерзкий ублюдок убивает наркоманов».
«Так им и надо».
«Да этот маньяк просто санитар, который убивает больных членов общества».
«Говорят, он режет их на куски»
«А вы знаете, что он выдавливает глаза жертвам».
Тени абсолютно безумны, если думают, что их это не касается. Количество наркоманов растет лавинообразно Вирус, который они получают, распространяется пока медленно, но скоро он, изменившись, сделает свое черное дело, сокращая время жизни теней. И тех, что смертельно больны, и тех, чье время еще не пришло.
Вирус сократил время жизни Богини.
В недалеком будущем он утратит своё влияние на человеческий страх, но это — не моё будущее.
Я смотрю на мерцающий огонек свечи. Сделано больше половины, и это хорошо. На моих рисунках она улыбается, принимая преподнесенные ей жертвы. Она молчалива, но я знаю, насколько она может быть благодарной. Она со мной, и это укрепляет меня больше, чем любая молитва.
