«Главное, чтобы он всегда был в хороших руках», — рассеянно подумала она и вдруг заметила, что малыш набрал в руки песка и тянет его в рот. Проваливаясь босыми ступнями в вязкую жижу, сеньора Исабель кинулась к сыну.
— Бяка, сынок! — крикнула она, отводя его ручонку ото рта. Затем заставила выбросить песок, и ребенок расплакался: ему не хотелось расставаться со своим богатством, рассыпавшимся в прах — тот самый прах, от которого вел он начало через предков. Сеньора Исабель растерялась. Она поискала вокруг себя, но не обнаружила ничего такого, что бы могло заменить горстку песка. Потом, вспомнив о приколотой на груди брошке, поспешно отцепила ее и, застегнув запор, показала сынишке. Малыш во все глаза уставился на занятную вещицу, ярко переливающуюся на солнце, и потянулся к ней ручкой, сразу же перестав плакать.
И тут за спиной сеньоры Исабель кто-то от всей души рассмеялся. Она обернулась, довольная, что наконец-то нашелся человек, способный оценить ее прелестного малыша, но улыбка тут же погасла. Напротив нее на парапете сидел молодой здоровенный негр. Сквозь дыру в выцветшей рубашке просвечивало мускулистое плечо, перепачканное известкой. Сеньора Исабель нахмурилась, отчего лицо ее сразу подурнело, и, выйдя из воды, стала поспешно обуваться. Улыбка исчезла и с лица негра, он снова перевел глаза на ребенка и, увидев, что тот поднял руку, чтобы выбросить брошку, не удержался:
— Сеньора, он ее кинет в море!
Его голос прозвучал так громко и раскатисто, что малыш съежился и вдруг заревел. Негр тут же состроил веселую гримасу и похлопал в ладоши, пытаясь успокоить мальчика, но сеньора Исабель уже встала во весь рост и, заслонив сына, разгневанно повернулась к обидчику:
— Прошу вас не вмешиваться не в свое дело!
Негр не знал, куда деваться от смущения. Некоторое время он молча сидел на прежнем месте, затем встал, набрал в пригоршню песка и, рассыпая его тонкой струйкой по стене, побрел вдоль парапета. Его фигура уже почти скрылась за ближайшим поворотом, когда за спиной сеньоры Исабель снова послышался веселый голос:
— Ах, как чудесно проводит время наш Панчитико!
Малыш, а вслед за ним и его мать обернулись. К ним приближалась вдова полковника. Вместо приветствия она опять, явно невпопад, повторила:
— Ах, как чудесно!
Сеньора Исабель с облегчением вздохнула: теперь ей было на кого опереться. Она пошла навстречу вдове и указала рукой на поворот в середине набережной:
— Этот негр… Он смотрел на меня!
