Фея прилежно договорила текст и умолкла, опасаясь добавить что-то от себя. Судя по выражению ее лица, внутри аккуратно причесанной головки обитала одна-единственная мысль: «Ну купите хоть что-нибудь! Я топала с баулом на четвертый этаж, у вас даже лифта нет, а вы…»
Надо прервать ее мучения. Но деликатность, увы, в числе моих достоинств не значится.
— Мы косметикой не интересуемся, спасибо, — я честно старалась подпустить в голос нотку дружелюбия, но получалось немногим вежливее, чем классическое: «А не пошла бы ты на…»
Мысли и чувства феи незамедлительно отобразились в огромных ее глазищах: и правда, на кой черт этому синему чулку (мне, то есть) косметика?
— Денег у нас нету, — мягко пояснила воспитанная Анна Михайловна. — До зарплаты два дня…
Зря она это сказала, ох, зря! Фея тут же ухватилась за паутинку надежды:
— Ну… может быть… я послезавтра…
— Не может! — безжалостно добила страдалицу я. — А «Послезавтра» — это фильм такой америкосовский, про конец света.
Фея взгрустнула, вздохнула — и дематериализовалась.
Палыч
В юности я пытался быть стоиком. Но к зрелости скатился в цинизм. Сейчас, пожалуй, эволюционировал в эпикурейца. То есть созерцание поросшего бурьяном наследственного земельного участка площадью в один га (плюс-минус полтора лаптя) доставляет мне большее эстетическое наслаждение, нежели вид трудящейся в поте лица своего соседки баб Лиды. Баб Лида — человек-комбайн, биоробот предпоследнего поколения… а как бы иначе она, трудясь в одиночку на своем га, ухитрялась обеспечивать сельхозпродукцией троих детей, девятерых внуков и возрастающих в той же прогрессии правнуков. Все потомство баб Лиды городское. Для обеспечения духовной связи с родиной баб Лида накопила на «Жигуленок» каждому из трех сыновей и заказала у деревенского умельца самогонный аппарат. Дети и внуки охотно навещают старушку и не менее охотно припадают к живительным родникам малой родины. Чередуя свой досуг между полем и «поляной», они уравновешивают пользу и вред, сиречь сводят КПД своих сельхозманипуляций к нулю.
Я же человек высокой культуры быта, в переводе на нормальный язык — давно забил на все и не парюсь. А яблочки — они с веток и так падают. Люблю витамины под… под настроение, одним словом. А под хорошую книжку могу пару килограммов умять в один присест. Не случайно, наверное, супруга намекала мне, что я растительноядное… Правда, помалкивала, что еще и рогатое. Жаль только, отдых в стороне от цивилизации скоро сделает меня всеядным читателем. Сначала я прочел те полторы дюжины книг, которые привез с собой. Потом наведался в семейную сокровищницу знаний и среди паутины и, пардон, мышиного помета откопал пусть не великий клад, но и не малый — еще два десятка относительно сохранных, разве что грызунами попиднадкусанных, томов. Сейчас наступил период бескнижия.
