Seguiremos adelante
como junto a ti seguimos,
y con Fidel te decimos:
Hasta siempre, Comanda-ante!..
— Ли-ись… Лиска!
Обернувшись на зов, она увидела тех, кого и предполагала увидеть, — Стаса и Настю.
— Есть такое мнение, что сейчас тут будет предсказуемо и неинтересно, — с обычным своим ну очень умным видом изрек первый.
— Тут речка в двух шагах, пляжик… — блаженно протянула вторая. — И катамараны.
— И чего? — искренне не поняла Лиска.
— Как это что? — ответно удивился Стас. — У кого-то одна культурная программа, у кого-то — другая.
И они пошли кататься на катамаранах. Точнее сказать, бедному Стасу пришлось катать то Настю («Мы на лодочке катались, не гребли, а целовались», — рефреном звучало в Лискином мозгу), то Лиску (и мирная болтовня ни о чем понемногу переходила в яростную дискуссию о судьбах мира). Странное дело — на пляжик никто не претендовал. И Лиска нет-нет да с тоской думала о том, каково будет возвращение в лагерь. И искренне не понимала, на кой черт вообще приехала. Ну, не Стаса же, в самом деле, агитировать? Если в их споре и рождается какая-то истина, то она похожа на воду в решете. Что — ну, да — не добавляет им любви друг к другу. Лиску с первых дней знакомства раздражало в Стасе стремление к лидерству, пусть даже в сколоченной им из пяти приятелей молодежной ячейке почти не существующей партии. Стас втайне не доверял Лиске, подозревая ее в подобных же намерениях, что для него было равноценно покушению на его эфемерную власть. А Настя… Настя и осталась бы в стороне, кабы не любовь к Стасу и дружеские чувства к Лиске. Именно она всегда и поддерживала равновесие в их странной компании, не давая вялотекущему конфликту перейти в бои без правил.
— А вы тут неплохо устроились, — заявил, мгновенно оживляя своим присутствием пустынный пляжик, Максим. Лиска как раз сходила с катамарана, уступая место Насте, помедлила, спросила настороженно:
— Чего там творится-то?
— А! — Макс неопределенно махнул рукой, подтверждая наихудшие Лискины опасения.
Ветер испуганно донес со стороны лагеря возбужденный многоголосый гомон.
4
Они столкнули на воду еще один катамаран. И Макс катал Лиску, уже в сумерках. А она пыталась дотронуться до молочно-белого, мягкого и теплого на вид отражения луны — и чуть не свалилась в воду, когда, блекло посверкивая, под ноги подкатилась ошалелая рыбешка, контуженная катамараном. Макс сгреб ее пятерней, ткнул под нос Лиске:
— Вкусно пахнет?
— Ты чего? — Лиска отпрянула, но на этот раз предусмотрительно ухватилась за край сиденья.
