Кейт вернулась домой. Здесь, за закрытыми окнами и запертыми дверями, она в безопасности. В безопасности.
Запрокинув голову назад и закрыв глаза, она глубоко вздохнула. В ноздри ударила смесь запахов, кожа и машинное масло пропитали своими ароматами все пространство между входной дверью и ее комнатой.
Июльский день становился все жарче и жарче, прихожая, где окно под потолком выходило на юг, постепенно прогревалась. В плотно закрытый дом совсем не проникал свежий воздух, духота давила на грудь, и Кейт вдруг остро это ощутила.
Она распахнула глаза.
Нужно принять душ, переодеться и выпить чего-нибудь холодного. Тогда все сразу придет в норму.
Ведь придет, да?
Кейт огляделась в прихожей. Под маленьким столиком, где стоял телефон и лежал подносик для ключей, пауки сплели паутину, ковер, на котором она все еще сидела, покрывал толстый слой пыли, а его края у самого плинтуса сильно истрепались. С резных деревянных украшений слезала краска, а красивый светильник в эдвардианском стиле был полон мертвых мух.
Поморгав, Кейт посмотрела в сторону кухни. Там в выгоревших шкафах стояли чашки из разных сервизов. В уголках глаз выступили слезы.
Когда Эмбер, Саския или друзья из мира моды заходили к ней, она смеялась над состоянием дома и говорила, что это винтажный шик. Теперь же, сидя на полу, видела: никакой это не шик и даже не винтаж. Разруха. Все ветхое, изношенное, устаревшее и пыльное. Кейт ничего не меняла в доме с того дня, как умер дедушка.
Почему она так поступила? Почему целых пять лет ничего не меняла? Может, хотела сохранить все, что напоминало о человеке, который любил ее безоговорочно?
Слезы заструились по щекам.
Так вот, значит, каким этот дом увидел Хит. Теперь понятно, почему он назвал его музеем. И был прав.
Действительно музей, в котором Кейт сама себя назначила куратором. Будто, сохранив все таким, каким было при дедушке, она могла вернуть в дом любовь, смех и позитивный настрой, которые тот унес с собой в могилу.
Идиотка! Ее бабушка и дедушка хотели лишь одного – чтобы она была счастлива. А Кейт подвела их. Она ведь не стала счастливой. Она ведь так несчастна, что едва может дышать.
Всхлипывания переросли в рыдания. Кейт сидела на полу и снова и снова шумно втягивала в себя горячий воздух. Потом она, немного покопавшись в сумке, достала носовой платочек. Сначала один, затем второй, так до тех пор, пока слезы не высохли.
Она любит Хита. И не может быть с ним вместе.
Их миры как две разные планеты. Ради отношений Кейт пришлось бы отказаться от творчества и подстроиться под стандарты жизни Хита, стать приемлемой для него. Это разрушило бы ее и ее мечты и уничтожило шансы на совместное счастье.
