– Я получаю удовольствие от приятного.
– Всем женщинам нравятся приятные вещи.
– Приятные моменты. Меня не заботят вещи.
– Ты только что с ликованием выхватила у меня двухсотпятидесятидолларовый смартфон.
– Слушай, если тебе действительно так плохо без него, с радостью верну его тебе.
Действительно, что тут скажешь? Вообще ничего.
– Я в порядке.
Его улыбку невозможно игнорировать. Вдруг свет вокруг начал тускнеть, пока все пространство не оказалось освещенным только флуоресцирующей надписью аварийного выхода. Естественный свет, льющийся вниз с поверхности океана, образовал невероятную картину в темной толще воды. Тусклые темно-серые рыбы вдруг превратились в новых существ. Одна стала ярко-алой, другая темно-синей, третья почти багровой. И все это на фоне залитых яркой бирюзой глубин.
У Эйдена перехватило дыхание.
– Удивительно, да?
– Как красиво! – прошептал он в темноте более интимно, чем если бы они находились наедине в спальне. – Это так они видят друг друга?
– Мне нравится так думать. Для кого же еще, если не друг для друга?
Таш почувствовала, как Эйден повернулся, чтобы взглянуть на нее.
– Ты их тоже так видишь?
– Я всегда вижу потенциал раньше факта.
Неужели само пространство сжалось под черным светом? Ее тяжелое дыхание тому свидетельство.
– Некоторые назовут это странным.
– Некоторые могут. Но скрытая сторона существует у самого сурового существа. Просто нужно поймать его в правильном свете.
Его взгляд упал на морскую звезду, цепляющуюся за одну из опор, поддерживающих выступ над океанским дном. Таш могла бы поспорить, что несколько мгновений назад он даже не замечал ее. Однако в новом свете звезда стала насыщенно-оранжевой, а не тускло-коричневой, под цвет заросшей водорослями древесины опоры.
– И то, что ты рисуешь? Вон, слева?
Левая сторона ее блокнота была заполнена маленькими лапками с присосками. Таш вернулась к одной, чтобы придать ей несколько воображаемых подробностей в неземном свете.
– Я прорисовываю ножки. В прошлый раз, когда я здесь была, она взбиралась на стекло. Пришлось мне просидеть около шести часов. До тех пор пока она сдвинулась с места. Я представляла, как можно воплотить в стекле каждое ребрышко, складочку, едва заметное перемещение веса этих суперклейких присосок.
Она замолчала. Эйден принялся тихо бродить вокруг сферы для наблюдения, где не было никого, кроме них. Чем больше он смотрел, тем больше видел, и его любопытство предоставляло Таш минуты тишины до тех пор, пока автоматический таймер не заглушил внешний ультрафиолет и не вернул внутреннее освещение к тусклому свечению. Назад к реальности. Таш вздохнула.
