– Двенадцать лет. Мы ходили в стеклодувную мастерскую, когда я училась в школе, мне там так понравилось. Сначала было хобби, но после школы я занялась этим профессионально.
– А высшее образование?
– Я была слишком занята приобретением собственной мастерской и ведением дел.
– Прекрасное место, – намекнул он. – Гранты на искусство нынче по идее довольно приличны.
Таш поджала губы.
– Не знаю. У меня не было ни одного в течение многих лет.
Эйден внимательно изучал ее.
– Вы на полной самоокупаемости от продаж?
– Я торговала предметами в розницу на мастерскую, пока не утвердилась в ремесле, чтобы продавать на коммерческой основе по заказам.
– Значит, где-то есть сумасшедший коллекционер произведений Таш Синклер, дом которого полон стеклянных морских коньков?
Она пожала плечами.
– У него было пустое коммерческое пространство, а у меня инвестиционный потенциал. Наши лодки пошли вместе.
– Ах, меценат. – Конечно.
Ее глаза на мгновение потемнели, затем она отвела взгляд.
– В то время. Теперь он мэр.
Кайл Жарден. Эйден знал этого человека. Большая рыба, маленький пруд. Всегда слишком доволен собой, учитывая то немногое, чего он на самом деле добился в жизни. Государственный чиновник среднего звена. Точно не тот человек, на которого бы клюнула темпераментная интриганка-золотоискательница.
– Солидный покровитель.
Губы Таш скривились.
– Достаточно солидный, чтобы перестать поддерживать, выставив свою кандидатуру на выборах.
Ага, теперь она клюнула на его отца… Таш отбросила волосы назад.
– Кроме того, он предоставил мне свободу, и я поняла, что могу стоять на ногах. Да, я на самоокупаемости вот уже два года. У меня есть мастерская благодаря ему, дом благодаря маме. Я могу устанавливать свои цены и ставить на стол что-то лучшее, чем лапша быстрого приготовления, благодаря моей привычке работать со стеклом семь дней в неделю.
– И благодаря вашей репутации. Ваши изделия не дешевы.
Таш поерзала, но глаз не отвела.
– Это вы скоро узнаете.
Эйден усмехнулся и спросил нечто, выходящее за рамки сценария:
– Вас не смущает, что Жарден разбогател на вашем таланте, а затем дал вам полную свободу?
Похоже, Таш хотела прокомментировать это, но передумала.
– Он мог продавать их только однажды. Я же могу делать новое изделие каждую неделю. Кроме того, – она улыбнулась женщине, которая пришла принять ее заказ, – художник продает каждое произведение, извлекая при этом для кого-то другого прибыль большую, чем для вас. Закон джунглей. Не стоит привязываться.
