Сенатор в своем интервью газете Aujourd'hui en France/Le Parisien>[89] признался, что чувствует себя «несчастным» и «усталым». «Я шокирован тем, что меня связали с делом о коррупции, – сказал он. – То, что происходит с моими близкими, очень тяжело переносить, но моя совесть чиста, и я больше не хочу, чтобы меня обливали грязью. Я знаком с Лино Альберти тридцать лет. Это мой старый друг. Вместе со своей спутницей жизни Шанталь Грюндиг помог мне, когда у моей внучки были проблемы со здоровьем. Сегодня пытаются доказать, что я незаконно создавал благоприятные условия для его строительной компании. Я мэр уже двадцать пять лет, и за это время его предприятие выиграло всего два заказа – на постройку школы и на расширение отеля du Cap совместно с компанией „Буиг“ (Bouygues). Более того, с тех пор как я стал мэром, я ни разу не присутствовал на призывах к представлению предложений. Я не хочу иметь ничего общего с этим, – пояснил он и добавил: – Что касается 400 000 евро, найденных в сейфе, – это часть наследства моего шурина, который составил себе состояние в нефтяной отрасли. Он завещал их моей жене и моим дочерям. Я сам никогда не занимался этими деньгами и даже ни разу не заходил в этот банк». Когда его спросили о создании офшорных компаний, он отверг любые предположения о какой-либо коррупции. «Деньги моего шурина были заблокированы на счете в Швейцарии. Когда мы с дочерями решили разделить наше имущество, я встретился с Лино Альберти, и он подключил к этому разделу одного из своих монакских друзей, финансового советника Сильвио Перлино>[90]. Это он создал две компании на Виргинских островах или на Каймановых островах – я уже не помню где. Это был обходной путь, по которому мои дочери могли пользоваться этими деньгами. Что в этом деле есть непорядок с точки зрения налогов – это я могу признать. Но это все-таки нельзя назвать коррупцией».
В заключение он сказал: «Я совершенно не причастен к этому проекту – ни прямо, ни косвенно. Средства массовой информации подняли шум вокруг этого дела и смешивают Шанталь Грюндиг с мафиози. Она – обладательница четвертого по размеру состояния в Европе, а в ее дом на рассвете ворвались полицейские с оружием в руках и в бронежилетах! И мое имя упоминают среди всего этого. Я готов принять все, но чтобы обо мне говорили в связи с коррупцией – никогда, никогда, никогда!» Его адвокат Жан-Пьер Версини-Кампинчи, наоборот, оценил решение сената как «очень благоприятное» и считал, что оно позволило применить к его клиенту «самую мягкую из возможных мер». Адвокат разъяснил, что сенатора не лишили депутатской неприкосновенности, а лишь позволили установить над ним судебный контроль и что, без сомнения, неприкосновенность ему оставили сознательно. Благодаря этому к мэру нельзя применить никакие принудительные меры, в частности, его нельзя задержать.
