– Один, но… не совсем, – чуть неуверенно продолжил Марадона, чувствуя эту недоверчивую насмешку во взгляде Гурова. – Эти, с Грузинского, они конкретно больше всего вот на такие штуки западают. Типа, как мы у мужика отняли. У этого… Осинцева. На автографы. Прям зубищами вцепляются, почище любого питбуля.
Чувствовалось, что рассуждать на такие темы ему до сих пор тяжело и непривычно. И кой черт понес Юрия Сергеевича Ивченко крышевать торговлю столь специфическим товаром, как антиквариат? Что Марадоне спокойно не жилось? Ему бы не отрываться от родной и знакомой до слез измайловской группировки, оставаться смотрящим на Первомайском рынке, своим среди своих, крепким бригадиром с перспективами карьерного бандитского роста. Сшибал бы себе налоги с торгующего люда и жил в свое удовольствие. Так нет, самостоятельности захотелось! Нового поля деятельности и грандиозных свершений! Иного статуса и больших денег! Честолюбие, опять же, взыграло…
Рэкет, он, конечно, и есть рэкет, чай, не ядерная физика. Занятие это семи пядей во лбу не требует. Но все же желательно разбираться в товаре, торговлю которым рэкетируешь. Иначе неизбежны накладки.
Нет, за эти годы Марадона поднахватался кое-чего, умом его природа не обделила. Даже внешний лоск приобрел, и, когда пребывал в спокойном расположении духа, изъяснялся правильным русским языком, без матерка и фени. Знал, что такое «фолиант» и «инкунабула», «манускрипт» и «раритет». Понимал, что «автограф» – это не только когда Филя Киркоров свою фотографию восторженной поклоннице подпишет. Есть и другие автографы. Куда более ценные. Умел держаться так, что походил на вполне приличного человека. Затылок не брил, золотую цепь толщиной в палец на шее не таскал. Так сказать, типичный представитель пресловутого среднего класса, о котором нам все уши прожужжали. Надежда и опора новой России.
Однако в пиковых ситуациях упорно вылезала из-под благостной личины блатная рожа измайловского братка.
Станислав Крячко очень любил белорусскую поговорку: «Не дай бог свинье рог, а мужику – панство». В яблочко. Точно про таких вот типусов, как Ивченко. Только… С загадочными конкурентами все, судя по словам Марадоны, обстояло несколько сложнее.
– Мне Салманов когда еще жаловался, что они, которые с Грузинского, что-то вроде мафии. Самой натуральной, международной. Не только в России работают, а по всему миру, – все более возбуждаясь, продолжал Ивченко. – Вот такой фортель, туды их налево! Крокодил рассказывал… Сейчас вспомню… Вот! В Испании их ребята несколько листов отшакалили, а писал их своей рукой Сервантес. В Дании на черновики одной сказки Андерсена вышли. Не помню какой. Но ушла она, сказка эта, за жуткую сумму на «Меркьюри». Почти миллион баксов, это ж не шуточки. А у нас из-под носа у Крокодила увели три года назад альбомчик какой-то барышни. В том альбомчике стихи Тютчева, им самим записанные, каково? И еще кого-то вроде Тютчева, не помню фамилию. Но тоже крутейший поэт был, не нынешним чета. Которые сейчас, они не поэты никакие, а полное дешевое фуфло. Через сто лет за их автографы никто и цента не даст. Это мне Салманов говорил, а он в этом деле толк знал. Да я и сам так думаю.
