Настроение у полковника Гурова резко упало. Было от чего! Станислав тоже победителем не выглядел.
«Что же получается? – невесело размышлял Гуров. – Получается, что за письмом охотится кто-то еще, и смерть Арзамасцева – его рук дело. А таинственный киллер связан с этим «кем-то»! Это для нас крайне неприятный сюрприз, как бы не пришлось начинать все сначала! Вот попали, на ровном месте, и мордой об асфальт».
Слов нет, были у Льва Ивановича основания занести в свой актив несколько плюсов. За два дня он и Крячко раскрыли три висяка. Убийство Андронова. Убийство Кайлинского. Покушение на убийство Осинцева. Окончательно прояснилась ситуация с Геннадием Салмановым. Пусть теперь генерал Орлов решает, стоит ли заводить уголовное дело по факту смерти Крокодила. Сам Гуров считал, что смысла в этом нет. Становился понятен неожиданно возникший у Аркадия Арзамасцева интерес к Лермонтову. Прояснялась еще одна ситуация. Та, в которую угодил Аркадий. У него возникла та же проблема, что и у Осинцева: письмо на руках, сомнений в его подлинности и высокой стоимости нет, но как сбыть, хотя бы за треть цены?
Далее Марадона уже пошел на сотрудничество, осталось еще немного прижать его, и у Гурова появится новый «песик», да какой клыкастый! Большого срока Ивченко не получит, тут Лев собирался скрупулезно выполнить свое обещание. Салманову и Осинцеву все едино не поможешь, а когда Марадона выйдет на свободу… Большой прок может получиться.
Все это хорошо, конечно. Недаром казенные сапоги стаптывали. Вот только две главные проблемы, тесно связанные между собой, зависли. Страшная смерть Аркадия Арзамасцева как была загадкой, так и осталась. Ничего нового о таинственном киллере, убивающем людей непонятным и жутким способом, они не узнали. Где искать недостающий фрагмент лермонтовского письма, по-прежнему неясно. И потому выходит, что петь победные гимны и сверлить дырочки для орденов несколько преждевременно.
Гуров тяжело вздохнул, снял телефонную трубку и позвонил дежурному по управлению.
– Слушайте адрес и высылайте машину. У меня трое задержанных. Нет, не в ИВС. Пусть пока посидят у нас. Нет, пока никаких допросов. Я сам займусь этим позже, – Лев повернулся к Марадоне: – Видишь, Ивченко, я держу слово. У нас тебе будет уютнее. Подумай, Юрий, может быть, хоть какие-то догадки у тебя есть? К кому еще мог сунуться губошлеп Арзамасцев? В каком треклятом канале его утопили? Пойми, Ивченко, для тебя письмо потеряно безвозвратно. Так напряги мозги, помоги мне, чтобы оно и кому другому не досталось.
