Когда лошади остановились, паренек, не скрываясь, шумно выдохнул и упал на землю. Но его тут же ухватили за плечо и поставили на ноги.
— В подвал, — распорядился герцог.
— Это же мое поместье, — усмехнулась я. — Может, я хочу мальчику предоставить отдельные покои.
— Тому, кто покушался на нас? — полюбопытствовал Най.
— Почему нет? У тебя во дворце убийца живет в замечательных покоях, — я пожала плечами, но больше вмешиваться не стала.
Герцог, отдав еще распоряжения, догнал меня и ухватил за локоть:
— Хватит унижать меня при моих воинах, — прошипел он.
— В чем унижение? — полюбопытствовала я, отнимая локоть. — Предоставьте воинам комнаты. Его сиятельству покои…
— Его сиятельство будет ночевать с тарганной Сафи, — холодно отчеканил герцог.
— Хватит унижать меня при моих слугах, — копируя его тон, прошипела я.
— У меня скоро глаз дергаться начнет, — проворчал Найяр. — Что на тебя нашло?
— Крушение надежд, — ответила я и поднялась к себе.
За спиной коротко, но емко выругался герцог и вновь догнал меня. Он же распахнул двери моих покоев, пропустил вперед и сразу поймал в объятья. Я демонстративно закатила глаза.
— Не-а, сокровище мое, не сработает, — усмехнулся Найяр. — Я слишком соскучился.
— Дай, хоть помыться, — проворчала я.
— Сам помою, — мурлыкнул Най, завладевая моими губами.
Вскоре раздался стук в дверь, и я с ухмылкой вывернулась из герцогских объятий. Пришли девушки, чтобы наполнить купальную лохань горячей водой. Следом зашел дворецкий, чтобы узнать распоряжения насчет ужина. Найяр, окинув суету хмурым взглядом, буркнул, что присоединится ко мне позже, отправился к пленнику. Я же, раздав указания, подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу.
— И все по кругу, — прошептала я. — Проклятое колесо.
Девушки сновали за моей спиной, продолжая готовить умывальню, я не смотрела на них, не прислушивалась к разговорам, вообще постаралась отключиться от всего и не думать о том юноше, которого сейчас терзал Най. То, что дни пленника сочтены, было ясно без всяких провидцев, только герцог его быстро не отпустит… Жалко мальчика, очень жалко. Найяр никогда не страдал милосердием.
— О чем задумалась? — ладони герцога обняли мои плечи.
— Ты быстро, — произнесла я, разворачиваясь к нему.
— Во дворце им займусь, сейчас нет настроения, — ответил герцог. — Сегодня только ты, любимая.
Я позволила ему привлечь меня к себе, обняла в ответ, прижав голову к широкому мужскому плечу. Пальцы Найяра зарылись в мои волосы.
