— Я же не брокенский студент, Вика. Мне много, слишком много лет. А умений у меня еще больше. И одно из них — передвигаться по времени в направлении, удобном мне. Ты же знаешь, я страстный библиофил. И человеческие жизни тоже порой представляются мне книгами. Перелистать книгу твоей, Вика, жизни и попасть на нужную страницу — это не так уж и сложно, особенно когда ты была начинающей ведьмой, младенцем в магии… Понимаешь? Мне нужно было, чтобы кое-кто, замечая, как я ошиваюсь возле тебя, уже посчитал меня Огненным Змеем, тем самым открыв настоящему Змею беспрепятственный путь… Я потому и спросил с самого начала: ты уверена, что твоя мать — не морок, а действительно Либенкнехт Татьяна Алексеевна?
— Гм. Вы даже в курсе, какова девичья фамилия мамы?!
— Естественно.
Дам необходимые пояснения. После развода с папой мама взяла свою девичью фамилию. А я ношу папину — Чижикова. Хотя, возможно, это и не самая престижная фамилия для ведьмы…
— Вика, ты отвлеклась. Повторяю, ты точно уверена в своей маме?
Меня снова охватило знакомое тупое безразличие. Во-первых, водка подействовала, а во-вторых, я уж и не знала, кто у меня теперь расписан в графах «чужие» и «свои». Вот героиням всяких триллеров с первого изнасилования все уже ясно: ага, ага, это вы, злобный доктор Лектор! А тут… Возле меня сидит мой враг № 1, водкой меня спаивает да еще и утверждает, что он — положительный герой на службе у закона, призванный меня защитить. Ой, мамочка! Мамочка?!
— Я уже ни в чем не уверена! Сегодня из гардероба, где висели мамины вещи, полезло какое-то чудовище. Но не могла же она?!
— Кто-то мог навести на нее порчу, сглазить к примеру. У твоей мамы есть враги?
— У подполковника налоговой полиции их не может не быть.
— Ах да, извини. Но здесь все гораздо глубже, замешана сильная волшба… Ведь смешно даже подумать, что человека, повелевающего важнейшей частью системы налогов и сборов, можно сглазить как простую соседку-склочницу!… Вика, я виноват перед тобой! Привел девушку в шикарный ресторан и довел почти до истерики всеми этими проблемами. Идем танцевать!
— Это после водки-то? Я сейчас такого натанцую…
— Плюнь, не обращай внимания.
Похоже, ни мои слишком вольные телодвижения, ни наряд моего партнера не вызывают удивленных эмоций. Мы танцуем нечто невообразимое, поэтому я не столько двигаюсь в такт музыке, сколько вслушиваюсь в слова песни:
Ах, вы правы, больше нету этих чайных клиперов!
Больше нету флибустьеров с окаянным желтым глазом!
