Он хлопнул в ладоши, и я…
Оказалась в библиотеке.
Только не в той, в которой приходилось работать. Это была Библиотека. Как сказал бы Платон, это была субстанциональная идея Библиотеки, включающая в себя все мыслимые библиотеки Вселенной. Ее стеллажи тянулись в бесконечность, где-то там искривляясь, словно лента Мебиуса. Читальные залы возникали, подобно сверхновым звездам. Книги были непредсказуемы, как траектория нейтрино. Газеты издавали сами себя, аккумулируя рассеянную информацию, как солнечные батареи — свет. Процессии из неисчислимых каталожных карточек жили собственной жизнью, периодически сверяясь с законами библиотечно-библиографической классификации, столь же непреложными, как постулаты Бора.
Моя насквозь книжная душа зашлась от тихого восторга. Если я только что побывала в аду, то вот он — мой библиотечный рай! Обетованная земля… Пустите меня туда! Я так давно не классифицировала общественные науки!…
— Я предполагал, что знакомая атмосфера тебя успокоит, потому и решил вручать тебе свою силу после демона. Он все-таки ужасный грубиян и похабник.
За старинной кафедрой с регистрационными формулярами сидел печальный остроухий эльф в скромном сером халатике. Он близоруко щурился, перебирая карточки, не забывая при этом быстро и внимательно поглядывать на меня.
— Халатик у тебя симпатичный, выглядит свежо, — заметил он.
Ах да… Как же я не обратила внимания? Действительно, мой рокерский прикид успел смениться на рабочий халат веселенького голубого цвета. Хоть сейчас — заниматься расстановкой книг!
— Как здесь спокойно, — сказала я, чтоб не затягивать паузу.
— О, это относительное спокойствие! — заверил эльф, встал и повел меня между тесно стоявшими стеллажами. — Книги — это странная цивилизация. Ты думаешь, что они молча пылятся на полках, а они меж тем ведут войны друг против друга, заключают перемирия, засылают шпионов во враждебные лагеря… Они могут терять голову, ох, пардон, обложку, от любви или ненависти, впадать в депрессию, страдать от жучков-древоточцев… Нет существа более страстного, непредсказуемого и непонятного, чем книга.
— Я это понимаю…
— Это все от магии Слова и Знания. Знание — сила, это поняли даже ваши человеческие философы, правда, они сумели использовать только самую малую часть этой силы… И то, что слово — могуче, многим известно. Но немногие знают, как управлять этим самым могучим словом. Ты — будешь знать.
Мы стояли перед стеной, на которой висела огромная карта звездного неба. За спиной Библиотека перешептывалась миллионами своих книг, и язык ее был древним и непонятным.
