Или идти по воде.
Но такого ведьмы не умеют. Это высший пилотаж, это не просто чары, это чудо!
— Поторопись, у нас не так много времени.
Я заметалась по берегу. И наконец… решилась плыть. Но триста метров… Это не бассейн.
— Да что ты суетишься, — с ленцой поинтересовался голос. — Ты иди по воде-то, иди!
— Дa!
Хорошо им советовать!
Но я шагнула прямо на воду. И… пошла.
Чувство такое, словно идешь по жидкому прохладному стеклу, если вы понимаете, о чем я. Страшно мне не было, хотелось, наоборот, бегать по глади озера, как на коньках. Но меня ждали. И когда я наконец, упоенная чудом, происшедшим со мной, выбралась на берег, то увидела их всех. Они стояли у костра и смотрели на меня, как педагогический совет на школьницу-шкодницу. Эльф, высокий, бледный, с характерными ушами и пальцами, от которых сойдет с ума от зависти любой скрипач. Коренастый, низкорослый гном, топориком-шестопером сосредоточенно выковыривающий из бороды смолистую еловую шишку. Оборотень, помахивающий хвостом. Тролль, играющий камушками с мрачноватым гоблином (каждый камушек размером с мою голову). Кобольд, на ухо рассказывающий лохматому, небритому лешему какой-то бородатый анекдот (леший только ухмылялся). Аристократически бледный вампир, держащий кисти своих холеных рук так, чтобы на ногтях поскорее просох маникюрный черный лак. Возле самого костра пристроился краснорожий огневик с дымными клочьями волос и глазами-угольками. Ему надоедал своими вечными шалостями эксцентрично растрепанный дух ветра. А ближе к воде и, значит, ко мне стоял полноватый опухший водяной и щекотал пальцем сонного сома, безвольно повисшего у него на плече.
— Вы — те, кто был призван? — на всякий случай спросила я.
— Ну, — за всех ответил водяной и рыгнул. — Тока еще нету демона и человека. Они завсегда опаздывают.
— Но мы можем начинать и без них, — любезно пояснил вампир и полюбовался маникюром.
— Да уж почитай начали! — добродушно пробасил водяной. — Дар моей силы ты уже приняла. Молодец, не трусливая.
— Как?! А я думала, что вы меня… Ну, в общем…
— Все бабы, даже ведьмы, думают только одним местом, потому и дуры, — сокрушенно вздохнул водяной. — Делать мне больше нечего, как молоку на тебя тратить!
Остальные мужчины засмеялись, оценив его шутку.
— Ладно, не будем время терять, двадцать пятый час не вечно длится, — напомнил леший и подошел ко мне: — Присаживайся с нами к костру.
Прямо как в сказке про двенадцать месяцев.
Мы расселись вокруг костра, причем я заметила, что эльф старательно избегает сидеть рядом с троллем. Видимо, из-за запаха. Водяной, правда, остался стоять.
