Как стало известно потом, в этом грандиозном танковом сражении с обеих сторон участвовало более 1100 танков.
А наша 13-я гвардейская дивизия продолжала отбивать одну контратаку фашистов за другой. За день полки дивизии встречали их восемь раз и наконец сами начали медленно теснить противника. С боем, ценою крови, благодаря исключительному мужеству и геройству гвардейцев брался каждый метр родной земли.
В этот же день повсеместно перешли в наступление и остальные соединения фронта.
В том почти постоянном состоянии боя, которое продолжалось в течение следующей недели, нетрудно было потерять счет дням. Мы атаковали врага и отбивали контратаки утром, днем, вечером и даже ночью.
На второй или третий день 39-й полк, которым командовал подполковник Андрей Константинович Шур, занял небольшую высоту. Я решил проехать туда, чтобы вместе с Шуром оценить сложившуюся обстановку.
Проехали жидкий перелесочек. До высотки оставалось 150–200 метров ровной открытой местности. Водитель Федоров решил проскочить ее на большой скорости и с ходу въехать на склон, по которому в это время пешком поднималась группа офицеров, вероятно командование 39-го полка.
Мы уже начали подъем, когда из-за шума двигателя и свиста ветерка услышали предостерегающие возгласы:
— Назад! Назад! Куда? Стойте! Назад! Федоров! Федоров!
Федоров резко затормозил. Поднимавшиеся по склону офицеры (это действительно был подполковник А. К. Шур со своим штабом) предостерегающе махали руками.
— Стойте! Вы на минном поле! Высота тоже заминирована! — крикнул первым подбежавший к нам командир батальона капитан П. Г. Мощенко.
— А вы-то как же? — удивился я.
— А мы с саперами. Подождите, сейчас двое к вам спустятся, — ответил Шур.
Да, к нам уже со стороны лесочка со щупами в руках шли саперы. Мы с адъютантом лейтенантом Скляровым (лейтенант Баранов остался в 299-й стрелковой дивизии), радистом Персюком и водителем Федоровым осторожно вылезли из машины. Саперы пошарили вокруг щупами и вручную откатили машину обратно к лесочку.
Склоны высоты и подступы к ней оказались густо заминированными и доставили много хлопот саперам.
Продвинувшись вперед, дивизия вышла к Белгородско-Харьковскому шоссе в том месте, где оно делает крутой поворот. Нам предстояло пересечь шоссе и наступать дальше. Однако местность по ту сторону дороги просматривалась плохо. Густое мелколесье, пригорки и буераки могли служить хорошим укрытием для противника. К тому же дорога шла по насыпи, скрывавшей все, что происходило по ту сторону. О местонахождении наших полков четкого представления в эти минуты тоже не было. В ходе последнего боя, очевидно, произошли непредвиденные перемещения. Необходимо было забраться куда-нибудь повыше, чтобы сориентироваться как можно вернее и дать направления дальнейшего наступления полкам.
