— А в другой раз мы еще с одним парнем… — говорил он.
В эту минуту Айсом, сидевший в углу на ящике с дровами, поднял свою круглую голову, увидел Баярда и, блеснув белками, вытаращил глаза. Элнора тоже застыла на месте со шваброй в руках, а Кэспи повернул голову, но не встал и, продолжая жевать, прищурясь, глянул на старого Баярда, который остановился в дверях.
— Я еще на прошлой неделе велел тебе передать, чтобы ты не смел болтаться на кухне, а не то я выгоню тебя из дому, — сказал старый Баярд. — Слышал ты это или нет?
Кэспи, продолжая жевать, проворчал что-то себе под нос, и старый Баярд вошел в кухню.
— Убирайся отсюда и оседлай мне лошадь.
Кэспи демонстративно повернулся к нему спиной и взял со стола стакан сыворотки.
— Ступай, Кэспи! — прошипела Элнора.
— Я здесь на работу не нанимался, — отвечал Кэспи довольно громко, но так, чтобы Баярд не расслышал, и, обернувшись к Айсому, добавил: — Почему ты не оседлал ему лошадь? Ведь ты же тут служишь?
— Побойся бога, Кэспи! — взмолилась Элнора и громко добавила: — Да, сэр, господин полковник, он уже идет.
— Это кто — я, что ли? Да неужто? — протянул Кэспи, поднося ко рту стакан, но, увидев, что Баярд двинулся вперед, не выдержал, вскочил и, прежде чем тот успел к нему подойти, зашагал к двери, выражая, однако, вызов даже самой формой своей спины. Баярд настиг его в ту минуту, когда он замешкался в дверях.
— Пойдешь ты седлать мне кобылу или нет? — грозно спросил он.
— И не подумаю даже, старина, — проговорил Кэспи чуть тише, чем Баярд мог расслышать.
— Что?!
— Да бог с тобой, Кэспи! — простонала Элнора.
Айсом забился в угол. Кэспи быстро взглянул прямо в лицо Баярду и начал открывать дверь.
— Я уже вам сказал, что даже и не подумаю, — повторил он, повышая голос.
Саймон стоял под самым крыльцом рядом с сеттером и глядел на них, разинув беззубый рот, а старый Баярд протянул руку к ящику с дровами, вытащил оттуда полено и, размахнувшись, сбил Кэспи с ног, и тот, пролетев сквозь открытую дверь, скатался по ступенькам прямо под ноги к отцу.
— А теперь отправляйся седлать мне кобылу, — сказал старый Баярд.
Саймон помог сыну встать и, сопровождаемый сосредоточенно-любопытным взглядом собаки, пошел с ним к конюшне.
— Говорил я тебе, что эти новомодные военные штучки здесь у нас ни к чему, — сердито ворчал он. — Еще благодари бога, что голова у тебя такая крепкая. Иди седлай кобылу, а все свои басни насчет свободы для черномазых прибереги для городских — в городе, там, может, тебе кто и поверит. И на что черномазым твоя свобода? У нас и так уже на руках достаточно белых, больше нам все равно не прокормить.
