— В общем, я не желаю, чтобы моя семья была связана с человеком, который… — Голос Татьяны становился все тише. — Который…
Взглянув на ее отражение в темных стеклах, он увидел, что ее глаза блестят от слез.
— Да, я виноват, — смущенно пробормотал Виктор. — Но, согласись, это эгоистично: из-за собственных старых обид препятствовать счастью других. Они же не виноваты, что все получилось так, а не иначе.
Сознание того, что он говорит правду, прибавило горечи ее слезам.
— Ну конечно! — упрямо выкрикнула Татьяна и чуть ли не бегом покинула веранду.
В комнате она вытерла слезы, досадуя на себя за столь откровенное проявление слабости. Даже удивительно, с чего это она так размякла. В конце концов, они с ним чужие люди, хотя он и отец ее дочери, и даже формально все еще ее муж! Надо быть с ним тверже, холоднее, и уж, конечно, не распускать нюни!
Она вошла в комнату Кати, включила свет, и ей сразу бросился в глаза букетик полевых цветов в банке на столе и надетый на один из цветков лист бумаги.
Чувствуя, как кольнуло сердце, Татьяна приблизилась к столу и, взяв в руки записку, начала читать:
«Милая мамуленька. За мной приехал Олег, и я с ним уезжаю в Москву. С сегодняшнего дня мы будем жить в свободном браке, как муж и жена. Мне приходится уезжать без спроса, потому что ты меня, наверное, не отпустишь. Я потом тебе пошлю на дачу телеграмму, что у нас все в порядке, а когда ты вернешься в Москву, буду тебе регулярно звонить. Мамуленька, не волнуйся, все хорошо. Пожелай нам с Олегом счастья и много детей. Крепко целую тебя. Олег тоже целует. Прощай. До встречи. Катя».
В другой раз это сообщение ошеломило бы ее, а сейчас почему-то даже не взволновало. Видимо, все ее волнение, все нервы ушли на короткий разговор с Виктором, и теперь Татьяна не чувствовала ничего, кроме усталости. С запиской в руках она опустилась на стул.
Несколько минут она сидела в оцепенении, в голове не было ни единой мысли. Наконец, словно очнувшись от обморока, поднялась и направилась на веранду, где ее дожидался Виктор.
— Вот. — Она протянула ему листок. — Ты был прав. Катька сбежала.
Он пробежал глазами записку, кивнул.
— Значит, я опоздал. Мало того, что меня задержали дела, Олег воспользовался машиной, и мне пришлось добираться сюда своим ходом — на электричке, а потом на автобусе. Времени это заняло вдвое больше, чем я предполагал, притом я чуть не заблудился среди этих поселков. Хорошо хоть какой-то прохожий встретился, проводил меня до вашей дачи… Я рассчитывал, что подъеду часам к четырем, а сейчас уже… — Виктор взглянул на часы, — почти девять.
