Баллады | страница 9
До тех озёр и сени тех аллей.
Решительно она не захотела
Наведаться в один из флигелей.
Не мешкая, к Неве поворотила.
Но страшно быть отныне там одной:
Бесплотная служанка, как могила,
Владычицу пугала за спиной.
Родители приехали в печали
С вопросами по горестной молве —
Своё они на Рейне получали,
Хоть отрасль их исчезла на Неве.
Но мало что сказал о подопечной
Обманутый коллегами Бирон.
Искал её с надеждой долговечной,
К успеху же нигде не вышел он.
О горничной Регине не вздыхала,
Не думала принцесса лишь одна.
С наперсницей для свадебного бала
Готовила себя всю ночь она.
Под утро лишь уснули, но подруга
Не выспалась у барыни своей —
Как лист, она дрожала с перепуга:
Пропащая на миг являлась ей.
Поведала Регина без морали,
Что в Царское Село завезена,
Что в стену там её замуровали,
Что сыщется в такой-то срок она.
Феня
Сошлась она с немецким офицером
И полночью ввела к себе его,
Смутив отца создавшимся примером,
А более, по счастью, никого.
Когда полки пришельцев отступали,
Нечаянно остался с Феней Диц.
Имела жизнь его свои печали
В чердачной мгле, в соседстве голубиц.
От шороха поблизости любого,
От возгласов и звонов у дверей
Лететь ему в укрытие сурово,
Как серому сквозь лес от егерей.
Приверженцем изрядно тесной сени
Полжизни тлеть отмерилось ему.
Не выдали глубокой тайны Фени
Родители до гроба никому.
Состарилась она по смерти сына.
В рассветный час её не стало вдруг.
Осыпался цветок её с кувшина,
А полностью сломился милый друг.
Отправился сдаваться местной власти —
Но жительство даётся без препон,
И следует ответ особой сласти:
На родину вернуться может он.
Охотно тут узнали старожилы,
Кто маялся для Фени в мастерской,
Кто вытеснил очаг её постылый
Готической постройкой над рекой.
Маркиза
Ко времени предстала суверену
Маркиза, не забывшая вуаль.
А муж устроил ей наутро сцену,
Решив её вселение в Версаль.
Отменные доходы в утешенье,
Не камеру темницы выбрал он.
Ей выпало большое повышенье —
Всевластие прекрасное, как сон.
Уста дарил ей радостно владыка,
Владычица по внутренней борьбе.
Все прелести избыточного шика,
Все почести присвоила себе.
Но ведая, что вряд ли лишь единой
В любовницах ей быть у короля,
Сама для них и стала паутиной,
Политикой по-своему руля.
Впоследствии промолвила больная
Людовику пред вазой хризантем:
«Я поиски вела, почти не зная,
Что надобно владеющему всем.
Узнала же на позднем я полёте.
Не требуйте разгадки и грозой:
Коль я скажу, улыбкой вы блеснёте;
Прозрев и так, оттаете слезой.
На траурной прощальной волоките
