Фабьена кивает и сочувственно накрывает ладонью руку Жана-Ми, которого не выносила на дух и близко не подпускала бы к нашему столу, не будь он таким искусным кондитером. К немалому моему удивлению, она вдруг уступает:
— Что ж, ладно. Пусть будет как он хочет. Какая жизнь, такие и похороны — людям на смех, если у кого-то будет веселое настроение. Правда, мы окажемся в дурацком положении, но нам не привыкать. Сколько времени понадобится на доставку этой… штуковины? — Она передает гармошку Брижит. — Отменить заказ у Бюньяра проще простого, но если надо ждать десять дней и в городе вообразят, что мне не дают разрешения на погребение, это не пойдет…
— Сутки «Федеральным экспрессом», — коротко отвечает сестра.
— Вы отлично осведомлены, — сухо замечает Фабьена.
— Сначала этот саркофаг предназначался мне, — спокойно поясняет Брижит, обезоруживая Фабьену.
— В любом случае гроб не поместится в склеп, — веско вставляет свое слово папа.
Какое-то время все осмысливают его замечание. Об этой стороне дела я как-то не подумал.
— Спилим плавники и хвост, — предлагает Фабьена, вновь отвоевывая главенство у Брижит притворным смирением.
Отец важно качает головой:
— Там только одно место, поверх гроба его матери, и оно для меня.
Брижит хочет остановить его, взять за руку, но он уклоняется. Ей-богу, он, кажется, обиделся! Мой отец обиделся на меня за то, что я отнимаю у него место в могиле! Как же мало мы все стоим!
Фабьена поднимает голову и, забывшись, кладет вилку на вышитую скатерть. Брижит резко встает.
— Отлично! — говорит она. — Хватит об этом, забудем! Раз Жак вас стесняет, остается его сжечь!
— Брижит! — возмущается папа.
— Что? Ты же сам этого хочешь, разве нет? Так он займет куда меньше места. Маленькая урна, а спустя некоторое время — еще одна, моя, да и то не обязательно: мой прах можешь выкинуть в сортир, спустить воду, и аминь! Зато ты будешь лежать вдвоем с мамой, правильно, ведь мы с Жаком никогда для тебя ничего не значили!
— Не смейте говорить в таком тоне с отцом! — Фабьена ударяет ладонью по столу.
— А ты, мисс Франция, заткнись. Получила наследство — и радуйся. Жака убила эта ваша убогая жизнь, вы сделали из него куклу, комнатную собачку для ваших мещанских посиделок. Кто из вас, кроме Альфонса, пытался понять его картины? А это было не просто хобби, блажь от нечего делать, это был крик души, мольба о помощи, но вас не прошибешь, по-вашему ведь как: спросишь человека «Как дела?», услышишь «Нормально» — значит, все в порядке. Главное — чтоб был порядок! Ну так успокойтесь, не будет никакой рыбы, я оставлю ее для себя, Жак просто хотел пошутить, правда? Напугать нас! Все так и подумают, не беда. Похороните его по-людски, как положено, в ящике с ручками, чтобы не было никаких разговоров, и дело с концом! Испортили человеку жизнь, так чего же со смертью церемониться! Никогда, никогда не прошу вам того, что вы сделали с моим братом!
