– Батюшка-барин, не гневайтесь! После болезни девка, потерянная совсем.
Юля попыталась взглянуть на того, к кому обращалась мать, но та обняла её за плечи, пытаясь укрыть тело дочери, облепленное мокрой рубашкой. Схватила в охапку её распущенные волосы, потянула их вверх, так что Юлии невольно пришлось наклонить голову.
– Кланяйся, бесстыдница!
Юлина душа взбунтовалась от таких слов, а Полина привычным движением присела, низко опустив голову, так что Юля видит только копыта коня и кожаные сапоги всадника. Барин, как назвала его Анна, не сказал ничего, поскакал дальше. А мать всю дорогу домой причитала:
– Болезнь не взяла, так под копытами погибнешь. Ох, доченька, тебе полежать ещё чуток дома, да приходил приказчик, Прохор Никитич, откуда только, шельмец, узнал, что ты поднялась уже. Говорит, на работу идти надо, все сроки прошли, мол. Я бы сама за тебя пошла, да не справишься ты дома одна с огородом и скотиной. А в барском доме всё ж полегче будет, да и подружка подсобит.
– А что нужно делать?
– Ну как же, шестнадцать исполнилось, на работу горничной тебе выходить. Но ты не переживай, я Машу попросила, Антонину предупрежу, кухарка тоже присмотреть обещала. Авось, поберегут тебя после болезни-то.
Юле не нужно было спрашивать о подружке. Перед глазами всплыло милое лицо в веснушках в обрамлении ярко-рыжих волос и имя «Маша». А ещё Юля подумала, что из двадцатипятилетней превратиться в девушку шестнадцати лет, немалый плюс.
Следующим утром мать проводила Полину до околицы деревни. Ей осталось пройти через небольшое поле. Дорогу она знала, даже смутно представляла себе барский дом. И всё же, когда с пригорка открылся вид на усадьбу, у Юлии перехватило дыхание от восхищения.
Дом представлял собой двухэтажное кирпичное здание, выкрашенное белой и жёлтой краской. На всю длину первого этажа – широкая терраса с белыми колоннами, на которую выходят широкие главные двери, а также высокие стеклянные симметрично от главного входа. Справа и слева располагаются одноэтажные флигеля. Перед домом раскинулся огромный парк.
Юля прошла через калитку, ворота кованого железа были закрыты. Двинулась вперёд по широкой (в её время разъехались бы две машины) аллее, ведущей к центральному входу. Она не переставала любоваться прекрасным парком, созданным, наверное, огромным количеством садовников.
Справа он больше походил на лес, только умело облагороженный. Там росли в основном дикие деревья, между стволами вились тропинки, посыпанные жёлтым песком, виднелись ажурные скамейки, так и приглашающие посидеть в тени.
